История, как благородный напиток, – чем больше выдержка, тем интереснее и богаче вкус. Прямолинейность и заурядность – это не про историю, которая соткана из множества, на первый взгляд, незначительных мелочей. В определённом смысле, раскрыть оттенки прошлого вековой давности нам поможет обзор подшивки местного Труда. И так, что же происходило в Клинцах 100 лет назад.
Начало января 1924 года порадовало клинчан хорошими известиями, а именно отчётом рождаемости за предшествующий месяц.
«За декабрь зарегистрировано родившихся мальчиков – 45, девочек – 29… Браков заключено – 18. Случаев развода – 1».
Родильное отделение (родильный приют) второй советской больницы города было переполнено, поэтому врач Красовицкий убедительно просил не направлять к ним рожениц, «не запросив предварительно, имеются ли свободные места».
С 1 января отменялась унизительная процедура обязательных обысков на текстильных предприятиях. Одним пережитком политики военного коммунизма стало меньше.
«Правление союза текстильщиков во исполнение постановления 4-ой всероссийской конференции текстильщиков, постановило постепенно добиться отмены обысков на местных фабриках».
Первыми свободно вздохнули сотрудники Стодольской фабрики. Красть, конечно же, от этого не перестали, но градус напряженности в отношениях руководства предприятия и простых рабочих заметно упал.
Медленно, но верно в 1924 году продолжился сбор средств на постройку «клинцовского аэроплана». Можно сказать, Клинцы тоже внесли свой посильный вклад в развитие отечественной авиации. К середине зимы в кассе воздухофлота для этой цели скопилось «1409 рублей 49 копеек золотом».
Вечером в среду, после обеда, точнее в 18: 00 16 января и в четверг 17 января администрация театров зазывала клинчан на просмотр «революционного фильма» «Кровавый герцог» производства Германии. В дословном переводе название не такое устрашающее – «Конец герцога Ферранте». Считается, что это не самая удачная работа киноэкспрессиониста Пауля Вегенера, и всё же неискушённого зрителя 88 минут этой драмы держали в напряжении.
Несколькими днями позже в Клинцы обещали привезти «американский боевик» «Вне закона» с участием звезды немого кино Присциллы Дин. Показ картины срочно пришлось отложить.
Размеренную жизнь города нарушило сообщение о смерти Владимира Ильича Ленина. Это событие нарушило распорядок труда и досуга граждан. На основании приказа № 20 Клинцовской уездной милиции, до 28 января включительно «все театральные постановки, кинотеатр и всякие другие увеселительные мероприятия» отменялись. «Все рестораны, столовые, питейные заведения, трактиры, частные буфеты, биллиарды» обязали работать до семи часов вечера.
В день похорон вождя мирового пролетариата Клинцы по аналогии с Москвой хотели устроить собственную «траурную процессию» и «дистанционно» проводить усопшего в последний путь. Все от мала до велика, согласно сценарию, должны были явиться в полдень на площадь Свободы. После всеобщего городского митинга и пушечного салюта в исполнении лёгкого дивизиона артиллерии Н-й стрелковой дивизии планировалось направить людскую колонну к зданию Укома.
Шлейф ленинской тематики растянулся на долгие месяцы. Порой вполне рядовые происшествия увязывали с незримым присутствием Ильича. Например, в заметке «Добровольная сдача оружия» это выглядело следующим образом:
«Гражданин села Богородицкое Клинцовской волости Горейчук Михаил явился в милицию и сдал имеющийся у него револьвер системы «наган».
Смерть т. Ленина повлияла на тов. Горейчук, и он решил сдать имеющийся у него револьвер государству».
К сожалению, на скарлатину похороны Владимира Ильича никак не повлияли. Ей было без разницы жив он или мёртв. Зимой 1924 г. Клинцы накрыла эпидемия этой заразы. Главным образом болели дети. Объездные врачи каждый день фиксировали новые случаи инфекции.
С рабочим визитом в феврале месяце наш город посетил представитель редакции всесоюзной «Рабочей газеты» и журнала «Крокодил». «Цель приезда, – писал журналист. – Организация сети корреспондентов и Кружков Друзей «Рабочей газеты и вообще усиление и углубление связи между клинцовскими рабочими и всесоюзной газетой». Чтобы наладить отношения с тружениками заводов и фабрик,столичные гости провели для них ряд собраний и показали две серии фильма о буднях издательства.
В апрельском номере Труда клинчан познакомили с образцами первых медных денег советской чеканки. Внешний вид звонкой монеты разработан по эскизам художника Сергея Николаевича Грузенберга. Размер, материал и вес мелочи повторял дореволюционные копейки, двушки, трёшки и пятаки. К майским праздникам ожидалось их появление в карманах и кошельках граждан.
9 дней подряд сделали выходными для клинцовских текстильщиков. Губотдел текстилей постановил объединить Пасхальные праздники (26, 27, 28 апреля), первомайские (1 и 2 мая) и воскресенье (4мая) в единую нерабочую неделю. Однако, на встречу трудовым коллективам губернское руководство пошло с одной оговоркой – 29, 30 апреля и 3 мая «по желанию рабочих или будут отработаны в другие дни, или не будут оплачены заводоуправлением». Троицкая фабрика и чугунолитейный завод согласились на первый вариант, Зубовка и Глуховка проголосовали за отдых без оплаты.
Несколько лет держала в страхе весь Клинцовский уезд кулажская банда под предводительством Андрея Подольского. На её счету убийства и ограбления на трактах: Сураж – Унеча, Унеча – Мглин, Сураж – Клинцы. Семь участников группировки однажды удалось задержать суражской милиции, но преступники совершили дерзкий побег из тюрьмы. В отместку за свой арест бандиты напали на отделение милиции в Кулагах и забрали оттуда всё имеющееся оружие. Досталось тогда и секретарю партячейки Гайшинцу.
В мае 1924 года костяк банды предстал перед судьями. В итоге Кирик С. и В. Лагутенко приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Их ближайшим соратникам повезло больше – расстрел заменили на сроки заключения от 4 до 8 лет. Остальные подельники по каким-то причинам были амнистированы прямо в зале суда. Оставалось поймать только их главаря.
2 года Клинцы терпеливо ждали обещанного ранее нового Почетушского моста. Наконец-то гомельские чиновники дали добро на его возведение. В июне началась закупка щебня и пиломатериалов для стройки. По предварительной смете на всё про всё требовалось 5000 рублей. Потом ценник вырос до 13,5 тысяч. В итоге объект обошёлся в 27 тысяч рублей. Через несколько месяцев железобетонная переправа, украшенная изогнутыми фонарями, была готова.
По случайности или нет, перила Почетушского моста как две капли воды похожи на перила моста в итальянском городе Монца. И это не единственное совпадение.
Современный мост через Московку по улице Октябрьской появился на том же месте как раз через сто лет, в 2024 году.
Как только по-летнему припекло солнышко, выстроились очереди у прилавков с пивом. Сто лет назад в Клинцах имелось два частных пивных склада. Складчик Казакевич лишь за июнь 1924 г. продал 958 ведер слабоалкогольной продукции. А его конкурент Черняк за то же время – 408 ведер.
На всю округу славился напиток местного производителя – пивоваренного завода на Скачке. Предприятие взял в аренду чех Коплик, который наверняка знал толк в хмеле и солоде. По вкусу скачковское пиво ничуть не уступало привозному. По крайней мере, так отзывались о нем в газете. За первый месяц лета завод выпустил 722,5 ведра пива.
Кроме того, своё хмельное зелье в город поставляли Стародуб и Гомель.
Пенным свободно торговали и частные лавочки, и столовые, и даже фабричные клубы. Популярность этого напитка среди молодёжи города приобрела угрожающие масштабы, не заметить которые было не возможно.
«Посмотрим, что делается во время получки? Все городские пивные переполнены. Пропиваются последние гроши. Пивное зло начинает всё больше и больше засасывать наших рабочих, а особенно молодёжь. После пива идут в ход и другие спиртные напитки.
Нужно провести самую решительную, беспощадную войну с пивным злом», – взывал к общественности некий П. Кон. Если верить подсчётам товарища Баранова, наши текстильщики пропивали за год 227352 рубля или 75 рабочих домов.
Быть или не быть пиву в Клинцах? Этот вопрос горячо обсуждался всё лето на страницах городской газеты.
Желающие одним махом прихлопнуть «зелёного змия» требовали прекратить продажу спиртного трудящимся. Перенять опыт властей Рыбинска, где алкоголь попал под запрет, настаивал активист М. Зуровский: «Я предлагаю Клинцовскому ЦРК быть вторым после Рыбинска, ибо раньше или позже он вынужден будет закрыть продажу пива и вина и, по моему мнению, лучше быть первым, чем последним».
Категорически против радикальных мер выступал его оппонент под псевдонимом К.. С его слов, один-два стаканчика пива «при читке газеты или игре в шашки» в рабочем клубе – это «не есть пьянство». «Если… рабочий оставляет половину или почти всю получку в пивных, то кто же этому виноват, если не сам рабочий. Ведь каждому няню не назначишь, чтобы она следила за ним и аккуратно доставляла во время получки домой». В этом случае, покончить с пивным алкоголизмом предлагалось лекциями и беседами.
Другие участники пивных споров искали золотую середину, но к общему знаменателю так и не пришли. Не до этого было.
На исходе лета город вместе со всем мировым сообществом обсуждал «переговоры Земли с Марсом». Такой материал с одноимённым заголовком попался нам среди публикаций Труда.
«Учёные собираются вести переговоры с обитателями планеты Марс, если таковые на ней имеются, если у них высоко развита техника, чтобы понять наши сигналы и отвечать нам».
22 августа красная планета максимально приблизилась к Земле. Расстояние между ними сократилось до 36 миллионов миль. Как зарубежная, так и отечественная пресса подогревали интерес к «марсианской лихорадке», задаваясь вопросом: есть ли жизнь на Марсе.
Изобретатель Гульельмо Маркони пытался наладить радиотелеграфную связь с гуманоидами. Ранее учёным были зафиксированы сигналы неизвестного происхождения. Ему казалось, что именно Марс хочет установить с нами контакт.
Кто знает, возможно, кто-либо из городских радиолюбителей также вдохновился идеей отправить весточку в космос. В случае чего, клинчанам было чем удивить марсианских гостей. Взять хотя бы размах и зрелищность празднования 7-й годовщины революции.
Сто лет назад октябрьские торжества преобразили Клинцы в маленький социалистический Лас-Вегас.
«Город иллюминирован. На крыше Уисполкома высится большой круг с надписью: «Советы- детище Октября». В окне партклуба Ильич беспрерывно машет левой рукой. На воротах электростанции световой портрет Ленина с надписью: « Он всегда с нами».
Глуховцы соорудили вышку и наверху из электрических лампочек установили герб Советской власти – серп и молот.
Город весь на улице.
7-го утром по улицам оживлённое движение… Народу как никогда…
На площади Свободы сборное место. Парад принимает начальник гарнизона тов. Шилкин…
Вечером по всем клубам спектакли, концерты, доклады и семейные ужины. На крыше редакции «Труда» демонстрировалась световая газета».
К празднику приурочили открытие обновлённого клуба рабочих Ленинской суконной фабрики, который занял хоромы бывшего Стодольского общества потребителей. До 1924 года здание было двухэтажным. В результате перестройки клуб немного подрос ввысь. Таким образом, с момента появление третьего этажа прошло ровно сто лет.
Ещё один каменный «долгожитель» справляет в текущем году вековой юбилей.
«На лесном складе фабрики им. Ленина воздвигнуто прекрасное двухэтажное, большое, каменное здание под общежитие для рабочих фабрики».
48 чистых и светлых комнат ожидали своих жильцов. Современники восхищались этой постройкой и сожалели, что не было возможности расположить её вдоль главной улицы. Казне дом обошёлся в 190 тысяч рублей. Сумма колоссальная по тем меркам, но оно того стоило.
Сейчас в этом здании находится МФЦ.
В комплексе городской больницы по проспекту Ленина до сих пор стоит обшитый некогда «модным» сайдингом невзрачный домик. Мало кто знает, что в этом году он тоже перешагнул столетний рубеж. Здесь в середине 20-х годов прошлого века открылась амбулатория для жителей Стодола, где каждый месяц получали медицинскую помощь сотни больных, не требующих госпитализации. После войны здание несколько раз меняло свой профиль, пока не превратилось фактически в одно из подсобных помещений.
А те, кто не доверял своё здоровье научной медицине, шли в соседнюю Коржовку за магией сельской «колдуньи» Мавры. Это на неё в 1924 году жаловался товарищ Ларченко.
«Вовсю процветает знахарство. Если кому нужна медицинская помощь, он обращается не к врачу, а к знахарке, известной под именем Мавры в Голубовке
Нужно категорически запретить ей заниматься этим делом».
Для уставших от войн и разрухи Клинцов 1924 год стал шагом вперёд к нормальной жизни, от которой люди успели отвыкнуть. Ослабла железная хватка красной диктатуры, возобновилось гражданское строительство, заново формировался рынок, ожили фабрики, безработица пошла на убыль не просто в отчётах, а на самом деле и, как следствие этих преобразований, увеличилось население. Казалось, до мечты о светлом будущем рукой подать.
© Павел Чирков
