Дом купца Черкаскова является одним из старейших зданий на главной Большой улице города Клинцы. В истории дома Черкаскова последовательно прослеживается несколько исторических сюжетов и связанные с ними судьбы тысяч людей, нескольких поколений клинчан и гостей города.
Сюжет первый – фабричное прошлое дома Черкаскова
В 1831-32 гг. посад Клинцы наполнился беженцами из Польши. В основном это были богатые клинчане-старообрядцы, бежавшие от польского мятежа и неизбежного разорения. Они вынуждены были оставить в Польше свои прибыльные торговые занятия и промышленные предприятия и перенести свою деятельность в Россию. В одночасье приток капиталов в посад Клинцы вырос в сотни раз. Началось бурное строительство чулочных и суконных фабрик.
В 1832 г. купец Степан Черников приобрел участок земли за северной околицей посада, на выгоне, по левую сторону «Большой Суражской дороги», идущей в северном направлении. В южном конце усадьбы, там, где позже образовалась улица Ковалевка, построил кирпичный дом, он стоит до сих пор. А в северном конце усадьбы, за садом и огородами, устроил фабричный двор, который занимал небольшое место, как и сама фабрика. Воду для производства брали из колодца подъемником с лошадиным приводом. Промышленные стоки после мытья и крашения шерсти спускали в Рудичный проток, собиравший талые и дождевые воды со склонов Большого Клинцовского холма и Пустынского холма. Сюда же, в Рудичный проток, сбрасывали промышленные стоки фабриканты Кондратьев, Широков, М. Кубарев и др. Сам проток давно пересох, но сохранилась переложина, по дну которой пролегла улица Льва Толстого, в прошлом – Филатьев переулок. Рудичный проток напоминает о себе редко и только после ливневых дождей, когда площадь перед Домом Советов неожиданно превращается в «море разливанное», вода сбегает в сторону реки по ливневому водотоку вдоль гимназии, а затем по улице Льва Толстого, обозначая бурным течением русло существовавшего некогда Рудичного протока.
Спустя почти 20 лет, в 1851 г. на фабрике Степана Черникова работали 50 мужчин и 25 женщин. В 1851 г. Степан Черников по объему производства суконных тканей был восьмым среди клинцовских фабрикантов, он вырабатывал 24 000 аршин суконных тканей на сумму 23 960 рублей. Впереди были Дм. Зубов – 127 980 аршин сукна, Ив. Аксенов 60 000 аршин сукна и другие, а позади Вас. Машковский, Новиков (вырабатывал фланель) и Аверьян Пентегин.
В середине 1850-х годов Степан Черников продал суконную фабрику клинцовскому чулочному фабриканту Семену Дорофеевичу Черкаскову и сыну его, Дмитрию Семеновичу.
Новые хозяева взяли курс на увеличение производства и стали строить новый трёхэтажный фабричный корпус, который станет объектом нашего внимания. В 1861 г. в права наследства вступил Дмитрий Черкасков, который осознал, что расширение производства немыслимо без дополнительного источника воды. Колодезной воды для мытья и крашения шерсти было недостаточно. Поэтому Дмитрий перенес на берег реки Туросна Кортавая сначала «мокрые» цеха, а вслед за ними – всю фабрику. Фабричные строения Дм. Черкаскова, возведенные «на Острове, у моста», сохранились, они находятся напротив проходной завода Поршневых колец. А на «Большой Суражской дороге», которая к этому времени стала назваться «Большой выгонной улицей» все фабричные строения и земля были проданы, в том числе и трёхэтажный фабричный корпус, известный как «Дом Черкаскова».
Сюжет второй – Ратушное правление
Административная реформа Малороссии в 1782 г., проведенная Екатериной Великой, придала слободе Клинцы статус посада (подобие поселка городского типа). Поэтому «обыватели» слободы, став «горожанами», получили право записаться, кто в «купечество», кто в «мещанство». Одновременно взамен «Слободского правления» со «слободским войтом» во главе, было введено «Ратушное правление» в составе двух бургомистров (бурмистров) и четырех ратманов и образовано два общества: Купеческое и Мещанское.
Купеческое и Мещанское общества посада посылали своих представителей в Ратушное правление по выбору. На должности бургомистров баллотировались купцы, а на должности ратманов – мещане и купцы. Выборы проводились раз в три года по количеству набранных баллов.
После истечения срока полномочий лучшим бургомистрам и ратманам выдавался Похвальный лист и они получали право иметь первое место после находящихся в магистрате людей и допуск повторно баллотироваться наравне с прочими на должность не ниже своей прежней должности, что открывало путь к переизбранию в своей должности по нескольку раз. Вопросы общественного хозяйства ведались соединенным собранием купцов и мещан.
Ратушное правление собиралось на свои заседания по определенным дням после окончания рабочего дня. Секретарь правления вел Журнал, в котором записывал суть разбираемых вопросов и содержание документов, получаемых из правительственных учреждений. Каждый документ зачитывался вслух, обсуждался и, согласно требованию правительства, в Журнале записывалось принятое решение. Ратушное правление ведало сбором налогов, выдавало паспорта для выезда за пределы губернии и за границу, решало вопрос о выделении новым поселенцам земли под усадьбу и огороды, решало спорные вопросы между жителями посада.
Екатерина II, чтобы правительственные распоряжения не залеживались под сукном на уровне Губернского правления, отдала мудрое распоряжение: печатать указы в количестве, соответствующем числу городов и посадов, и доставлять до каждого включительно. Это распоряжение привело к сокращению «бюрократической волокиты» и повлекло за собой приведение в порядок дорог и совершенствование почтовой службы. Почтовая гоньба стала престижной государственной службой. А губернским чиновникам было предписано проверять Городские и Посадские журналы и отслеживать исполнение указов чиновниками на местах.
В 1782 г. в новорожденном посаде Клинцы проживало около 2000 человек обоего пола. Посад был населен предприимчивыми старообрядцами, занимавшимися торговыми и рукодельными промыслами. Ежегодно они доставляли на рынки товаров более чем на 24 000 рублей. Суммарный торговый капитал торгующих обывателей слободы Клинцы перед административной реформой Малороссии 1781-1782 гг. составлял более 30 тысяч рублей и этим капиталом владели 70 семей, записавшихся в 1782 г. в купечество. Столь высока была концентрация торгового капитала в старообрядческом посаде.
К 1862 году население посада выросло до 7 336 человек, а посад стал во много раз богаче. На смену торговому капиталу пришел капитал промышленный: фабричный и заводской. В «Памятной книжке Черниговской губернии» за 1862 г. сказано, что в посаде Клинцы фабрик суконных – 13, фабрик чулочных – 10, заводов – 10 (три механических, четыре кожевенных, сафьяновый, крупчатый и свечной), всего 33 предприятия (Памятная книжка Черниговской губернии. 1862 г. Уезд Суражский). «Ценность производства (то есть стоимость зданий и станков) клинцовских суконных фабрик в 1860 г. простиралась до 1 миллиона 796 978 рублей» (Списки населенных мест Российской империи. Изд. Центр. Статист. Комитета МВД. XLVIII Черниговская губ. СПб. 1866, с. XLVII). А стоимость производимой на этих станках продукции и торговые обороты достигали двух-трех миллионов рублей ежегодно. Купцов мужского пола в Клинцах в 1860 году было 192 человека.
Ратушное правление к 1860-му году решало намного больше вопросов, чем в 1780-е годы, но по-прежнему было представлено двумя бургомистрами и четырьмя ратманами. Ратманы были служащими по выбору без жалованья; секретарь – один; канцелярских чиновников – три (жалованье получали от общества); общественный староста – один, и три его помощника, служащих по выбору без жалованья, и двух сторожей. Ратуша располагалась в наемном доме, за наем платила 80 рублей.
По итогам выборов 1863 г. бургомистрами Клинцовского Ратушного правления стали купцы Егор Вуколов Крашенинников и Василий Евдокимов Барышников, ратманами – купец Иван Патрикиевич Машковский и Николай Васильевич Филатов.
Молодые энергичные «отцы» посада приняли важное решение: выкупить у Дмитрия Черкаскова трёхэтажный фабричный корпус по Большой выгонной улице, переоборудовать и перенести туда присутственные места Ратушного правления.
До 1864 г. посадское правительство ютилось рядом с Торговой площадью, то в Слободской избе XVIII в., то в Ратушной избе, то в наёмном помещении.
Факт продажи фабрикантом Черкасковым трехэтажного фабричного корпуса по Большой улице был засвидетельствован на памятной доске (бронзовой пластине), которая долгие годы красовалась на фасадной стене «Общественного дома», так назывался дом правительства посада Клинцы. Памятная доска была отлита на одном из клинцовских литейных предприятий (Варфоломеева, Ляхова или Малкова?). Надпись гласила:
«Общественный дом посада Клинцов, приобретенный от Дмитрия Черкаскова и перестроенный содействием господина Начальника Губернии князя Сергея Павловича Голицина 1863 года. Приобретатели и сотрудники строителю бургомистры Егор Вуколов Крашенинников и Василий Евдокимов Барышников, ратман Иван Патрикиевич Машковский. Строитель Алексей Акимов Степунин. Дом окончен 8 ноября 1864 года».
Памятная доска размером 30 на 40 см. с надписью хранится в Клинцовском краеведческом музее.
Несколько слов о каждом человеке, упомянутом на памятной доске.
Князь Сергей Павлович Голицин (1815 – 1888), заступил должность Начальника Губернии в 1862 году. Он занимался подготовкой и проведением в жизнь в Черниговской губернии реформ: крестьянской, судебной и земской.
Клинчанам известен «Голицинский лес», который находится на левом берегу реки Туросна, раскинувшийся от Почетухи до Займища. Дочь Сергея Павловича, Варвара Сергеевна Муханова, продала Голицинский лес Клинцовскому Обществу в 1870 году с устным завещанием Сергея Павловича – беречь лес от поруба и застройки. Это завещание клинчане свято соблюдали до конца XX века.
Егор Вуколов Крашенинников потомок ранних поселенцев слободы Клинцы. Несколько поколений Крашенинниковых занимались торговлей и имели большие подвалы-ледники рядом с Торговой площадью на ул. Лысовка (она же Верхняя Клинцовая, она же Советская). На их месте в начале 2000-х годов построили жилой дом. Внук Е.В. Крашенникова работал инженером и директором завода Поршневых колец.
Василий Евдокимов Барышников (1813 – 1882) – его предки пришли в слободу Клинцы в 1708 г. Усадьба Барышниковых межевалась с усадьбой Клинцовых. «Василий основал в 1840 г. на своём огороде по Клинцовой улице небольшое чулочное дело. С Крымской кампании (с 1855 года) он начал работать казенные сукна. Он же родоначальник «Товарищества Стодольской суконной фабрики Вас. Барышникова сыновей» (Ф. Евгеньев, Сто лет Клинцовской шерстяной промышленности. Клинцы 1926, с. 156). Среди потомков Барышниковых инженеры, ученые, художники.
Иван Патрикиевич Машковский (1818 – 1890) – суконный фабрикант, фабрика его находилась у реки Туросны Кортавой, в том месте, где ул. Евлановка (Свердлова), упирается в ул. Клинцовую (Дзержинского). С 1863 года Иван Машковский ратман, с конца 1860 по 1873 год – бургомистр, а с 1873 по 1885 г. – Посадский голова. С именем Машковского связана первая электрическая лампочка в Клинцах, железная дорога, которую проложили рядом с Клинцами, а не «на равном расстоянии между Стародубом и Клинцами», первое училище начального образования, первый врачебный участок и многое другое. Надгробный камень И.П. Машковского долгие годы валялся на старом Зубовском кладбище, но после многократного моего ходатайства и выступлений в Клинцовской газете камень был перенесен на погост старообрядческой церкви, которая многим обязана благотворительной деятельности И.П. Машковского.
Алексей Акимов Степунин – сын клинцовского суконного фабриканта Акима Васильевича Степунина, тестя Дм. Зубова. Аким Степунин и зять его Д. Зубов основали в 1832 г. суконную фабрику. В Клинцах память об этих предпринимателях хранится в названии Степунинского переулка, в названии района «Зубовка», где была фабрика Степунина-Зубова, и в названии кладбища – «Зубовское кладбище».
В новом кирпичном здании Общественного дома верхние этажи заняло Ратушное правление. В просторных комнатах разместились бургомистр, секретарь, несколько комнат занял архив, было помещение для приёма просителей. В кабинете бургомистра, где проводились заседания, стоял стол, сундук с печатью и документами, на стене за спиной бургомистра висел портрет императора, а у восточной стены стояла икона (в отличие от портретов и картин, иконы не висят, а стоят – так следует говорить и писать).
А в нижнем этаже Общественного дома разместилось Полицейское управление посада, которое состояло из одного помощника пристава; одного соцкого и семи десятских из числа назначаемых лиц, служивших за жалованье; а также – одного тысяцкого, одного пятисоцкого и восьми соцких, служивших по выбору Общества, без жалованья. Уровень преступности в те годы был настолько низок, что Клинцовская посадская Управа поставила вопрос перед Суражским земством о закрытии в Клинцах «дома заключения», поскольку оно пустовало, а содержание (дрова для отопления, уборка помещений, содержание двух сторожей) обходилось городской казне дорого («Дом заключения» стоял на углу улиц Большой и Лермонтова, напротив входа в Горпарк. На его месте теперь многоэтажный жилой дом).
Клинцовское Ратушное правление, когда оно ещё находилось в съёмном помещении, и в последующем, в «Общественном доме», часто, наряду с просителями, посещали уездные и губернские чиновники, а также столичные гости. Интерес к Клинцам не был праздным, Ратушное правление и сменившая его Посадская управа представляли быстро развивающийся центр текстильного производства в Северской Черниговщине, что притягивало внимание русских ученых, изучающих очаги успешного развития промышленности, опыт которых они делали достоянием правительства и широких кругов общества.
В 1854 г. в Клинцы приехал тридцатилетний Иван Сергеевич Аксаков (1823 – 1886), русский писатель, славянофил, увлеченный «поиском национальной сущности русского народа». Тогда он занимался изучением малороссийских ярмарок и отмечал, что клинчане были представлены на всех южнорусских ярмарках, где они не только сбывали свои сукна, но и закупали шерсть.
В Клинцы Аксакова, члена Русского Географического общества, привело желание своими глазами увидеть жизнь промышленного «Манчестера» Черниговской губернии. И.С. Аксаков поселился в гостинице, подивился чистоте и строгим порядкам, даже курить в помещении не разрешалось, отметил богатство старообрядческого посада, обратил внимание, что в архитектурном облике улиц содружествуют старая Русская и новая Европейская архитектура, побывал в цехах фабрик Кубарева и Степунина, а также познакомился с работой Ратушного правления. Свой взгляд чуткого наблюдателя славянофила он высказал в письме к маме. Иван Сергеевич писал, что встретил в Клинцах истинно русских людей, рослых, крупных, бородатых, которые смотрятся «Николаем Чудотворцем» или «Христом Ярое Око». Семьи у них многодетные. «Жены дородные, белокожие, дебелые, настоящий тип русской красоты, ходят в московских сарафанах, поверх надевают безрукавку, шубейку со сборками, говорят на чистейшем московским наречии. Клинцы по множеству красивых каменных домов смотрятся большим городком».
В 1858 г. в Черниговскую губернию приехал выпускник Московского университета, будущий этнограф, фольклорист и публицист Павел Николаевич Рыбников (1831 – 1885). Он родом из старообрядческой купеческой семьи. В 1850 – 1854 гг. Павел совершил путешествие за границу, сопровождая молодых купцов Н.П. Боткина и К.Т. Солдатёнкова, в качестве переводчика. Старообрядческие купцы знакомились с промышленным производством и вернулись в Россию, а Рыбников остался в Европе, изучал музеи, архитектуру, языки Европейских стран, несколько лет жил в Италии. Находясь за границей Рыбников все ярче осознавал необходимость изучения собственной русской культуры, для чего, вернувшись в Россию, поступил в Московский университет (1854 – 1858). Высоко эрудированного П.Н. Рыбникова приглашали давать уроки детям московской элиты, в частности, детям Алексея Степановича Хомякова.
А.С. Хомяков (1804 – 1860) русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства. Член-корреспондент Петербургской Академии наук (1856).
Через А.С. Хомякова П.Н. Рыбников сблизился с славянофилами братьями Аксаковыми Иваном Сергеевичем и Константином Сергеевичем. По совету Хомякова и Аксакова Рыбников в 1858 г. отправился в Черниговскую губернию в качестве корреспондента журнала «Вестник промышленности» для сбора сведений по истории промышленности, а также фольклорно-этнографических материалов: рукописей о расколе, духовных стихов, песен и проч. Тогда же он посетил уездный город Сураж и посад Клинцы.
Писатель Иероним Ясинский в «Романе моей жизни» в главах о детских годах, проведенных в Суражском уезде, описал портрет молодого П.Н. Рыбникова.
Семья судебного пристава Ясинского в конце 1950-х годов перебралась из Клинцов в село Красную Гору, где за столом у хлебосольных хозяев бывали местные помещики, чиновники, а также «князь Баратов и другие князья и баре, – писал И. Ясинский. – Между тем у нас часто стал бывать молодой человек в красной рубахе, в черных бархатных шароварах, вложенных в лакированные сапоги, с очень длинными ногтями на руках, блестевшими, как серебро. У него был хороший голос, он пел, играл и ухаживал за молоденькой гувернанткой. Мне он нравился, и я боялся только его ногтей, хотя и не разделял взгляда Трифона и всей прислуги на него, как на антихриста. Потому что когти у него видите ли, барчук, железные; он не даром на деревню ходит, песни подслушивает, стариков расспрашивает и што-то записывает».
В начале 1859 года ночью после одного веселого вечера с танцами загремели во дворе колокольчики, а в передней и в зале шпоры. Приехали жандармы и арестовали молодого человека.
Так как он предварительно проживал у Ханенок, а Ханенко был человек влиятельный, то отец немедленно дал тому знать о случившемся. И он, и Ханенко удостоверили, что арестованный молодой человек вполне благонадежен, и удостоверение было послано в Чернигов за многими подписями, между прочим, князя Баратова. Подписался бы и генерал Езерский, но он скончался одновременно с древним попугаем. Невинного славянофила, в конце концов, отстояли, и к тому же, оказалось, он имел официальное поручение из Петербурга собирать народные песни. Был это небезызвестный этнограф Рыбников» (Ясинский И.И. Роман моей жизни. Книга воспоминаний. М.-Л. 1926, гл. 6)
Рыбников был арестован с формулировкой: «по подозрению в сношении с раскольниками и за неуместные рассуждения о делах политических» и якобы за связи с тамошним старообрядческим купечеством и за принадлежность к революционному кружку «вертепников». Все этнографические записи молодого ученого были утрачены, а сам он в феврале 1859 г. выслан под надзор полиции в Олонецкую губернию (Петрозаводск), где провел более семи лет.
Здесь Рыбников продолжил занятия этнографией, записал и опубликовал несколько томов былин, песен, рун, сказаний местного населения, за что был награжден золотой медалью Русского Географического общества и Демидовской премией (1864 г.).
В Клинцах часто бывал губернский механик Александр Гуттман, опубликовавший в 1852 г. в «Черниговских губернских ведомостях» статью «Историческое развитие технической и мануфактурной промышленности в Черниговской губернии и современное её состояние», где много сказано о клинцовских промышленниках.
С большой симпатией к клинцовскому обществу относился секретарь Черниговского Губернского Статистического комитета Павел Иванович Маевский, часто бывавший в Клинцах и написавший большую статью «Посад Клинцы», которую поместил в «Черниговских губернских ведомостях» за 1863 год.
В 1863 г. в старообрядческое Стародубье Черниговской губернии был командирован экстраординарный профессор М.И. Сухомлинов. Михаил Иванович Сухомлинов (1828 – 1901 гг.), филолог, литературовед, профессор С.-Петербургского университета с 1860 г. Тогда решался вопрос о создании в старообрядческих посадах Стародубья школ для детей старообрядцев. Свой визит М.И. Сухомлинов начал с Клинцов, а в последующей поездке по старообрядческим посадам Черниговской губернии профессора сопровождал ратман клинцовского Ратушного правления Николай Филатов, будущий клинцовский Городской Голова.
Николай Васильевич Филатов был незаурядным человеком. Внучка Н.В. Филатова, инженер-конструктор Ирина Николаевна Федотова вспоминала, что дедушка обладал феноменальной памятью даже в возрасте 90 лет. Он помнил все псалмы и все четыре Евангелия наизусть, читал по памяти стихи русских поэтов, цитировал главы из полюбившихся ему книг. Многостраничные деловые бумаги и донесения составлял без черновиков. Он помнил имена всех клинчан, с которыми приходилось общаться, мог поведать биографию и судьбу почти каждого из них. Не случайно Ф. Евгеньев, автор книги «Сто лет клинцовской шерстяной промышленности» после знакомства с Н.В. Филатовым назвал его «Клинцовский летописец». Поэтому и моя первая книга о Клинцах названа также в память о Н.В. Филатове – «Клинцовский летописец».
Нужно сказать, что природа не обидела памятью и долголетием его потомков, в чем мне довелось убедиться, сказалась крепкая и здоровая старообрядческая наследственность. Я познакомился с Ириной Николаевной, когда ей было 90 лет, и наше знакомство продолжалось ещё одиннадцать лет. Сын Ирины Николаевны стал ученым атомником, экспертом МАГАТЭ.
М.И. Сухомлинову повезло иметь в попутчиках интересного собеседника, от которого молодой профессор узнал о старообрядцах так много, что проникся глубоким уважением к этим деловым, предприимчивым трезвенникам, истинным патриотам России, которые не гонялись за золотыми побрякушками, не вывозили капиталы за границу, а вкладывали деньги и свой труд в процветание Родины. Сухомлинов был не первым, кто в Клинцах открыл для себя старообрядческий мир – истинно русский, деловой, трезвый и здоровый.
В 1881 году в Клинцах побывал Сенатор Александр Александрович Половцов (1832 – 1909), он проводил ревизию во всех городах Черниговской губернии и составил «Записку о состоянии общественного управления в городах Черниговской губернии» и подобную записку о «Киевской губернии».
Аксаков, Гуттман, Маевский, Половцев восторженно отзывались о предприимчивости русских старообрядцев, о масштабах промышленного производства в Клинцах, о современном уровне технического оснащения фабрик, о высоком уровне грамотности и о высокой бытовой культуре старообрядческого населения.
В 1889 году в Клинцах работал историк Михаил Иванович Лилеев (1849 – 1911), он собирал материал для книги «Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII – XVIII вв.». В этой книге на странице 359-й автор рассказал, что посетил клинцовский Никольский монастырь. Он также работал в архиве Клинцовского Городского общественного управления, где хранились переписи населения 1729, 1736, 1765-67, 1781, 1795 гг. Тысячи страниц текста, которые довелось просмотреть, надолго задержали ученого в Клинцах. Книга М.И. Лилеева издана в 1895 году в Киеве и считается непревзойденной «энциклопедией» разных сторон жизни старообрядчества Ветки и Стародубья в XVIII в.
После введения в России Земского самоуправления (1864 г.) посад Клинцы своими налоговыми отчислениями стал формировать значительную часть земского бюджета Суражского уезда, не получая при этом от Суражского Земства ни школы, ни фельдшерского участка, ни врачебного участка. Посад Клинцы давно перерос свой уездный центр город Сураж (Сураж – уездный город с 1803 г.) по численности населения в 4 – 5 раз, а в экономическом отношении – в сотни раз.
Клинцовское общественное самоуправление, не довольное таким ходом дела, неоднократно обращалось в Министерство внутренних дел с просьбой перенести уездный центр в посад Клинцы. Но предвзятое отношение правительства к старообрядчеству, опирающееся на репрессивное по отношению к старообрядцам Российское законодательство, становилось на пути разумному предложению клинчан.
«Общественный дом» в 1871 г. пострадал от опустошительного пожара, посетившего посад Клинцы. Пожар начался на фабрике М.Б. Кубарева (Верхнего Кубаря). Вместе с фабрикой сгорели еще 300 домов. К счастью, архив и другие документы не пострадали. «Общественный Дом» был перестроен, о чем поведал «План на перестройку Клинцовского Общественного дома после пожара» (Дело (18.12.1878 – 12.04.1879) // ГАЧО Ф. 127, оп. 10, д. 315).
Сюжет третий – Посадская Управа (1873 г.). Городской Общественное управление (1893 г.)
В 1873 г. в Клинцах было введено Городовое правление (по правилам Городового положения от 16 июля 1870 года.). Посад после этого не стал городом, а остался посадом, но всеми делами общественного хозяйства теперь ведала Посадская Дума и Посадская Управа. Над ними стоял Посадский голова, который возглавлял законодательный орган – Посадскую Думу, состоявшую из выборных гласных, и Посадскую управу, исполнительный орган, в составе трех помощников. Посадский голова возглавлял также Сиротский суд, членами которого были два купца и три мещанина по выбору обществ.
Посадский голова избирался Думой из купцов, а три члена Управы избирались от обоих обществ (один от купеческого общества и два от мещанского общества). В Управе был секретарь. Кандидатура Головы утверждалась Губернатором.
Управа имела канцелярию, состоявшую из отделов, соответствовавших функциям городского самоуправления. Члены управы избирались Думой на 4 года, они не нуждались в утверждении Губернской администрацией, но полностью зависели от Думы и были ей подотчетны. Число членов Управы также устанавливалось Думой. Дума обладала правом отстранить от должности любого члена управы.
Тем же Городовым положением учреждено было Мещанское управление, которое состояло из одного мещанского старосты, обязанности которого ограничивались выдачей паспортов, созывом мещанского собрания в случае приема желающих приписаться в общество мещан, или увольнения из общества и др. Мещанское общество избирало мещанского посадского старосту.
При императоре Александре II отношение к старообрядцам стало смягчаться, прекратились уголовные преследования иерархов старообрядческой церкви Белокриницкого поставления, постепенно отношение властей к старообрядцам становилось более терпимым. Да иначе и не могло быть. Общество не могло не знать, что старообрядцы владели почти половиной промышленных предприятий России, оптовая торговля с южными соседями России и розничная торговля внутри России находилась в руках старообрядцев. Поэтому миллионные капиталы от оптовой и розничной торговли оседали в России, а не утекали за границу, как происходит в настоящее время. Благотворительная деятельность старообрядцев была колоссальной. На средства старообрядцев строились школы, богоугодные заведения, больницы, прокладывались мостовые, устанавливалось освещение, открывались библиотеки, научные лаборатории, переводились классики французской литературы, старообрядцы своими капиталами преобразили облик многих городов России. Только церкви запрещено было строить старообрядцам.
Дарование старообрядцам некоторых гражданских прав происходило медленно, малыми шагами с оглядкой, а не пошатнут ли старообрядцы устои государства. И как со временем оказалось, не «пошатнули». Чиновники Министерства внутренних дел, оценивая последствия от введения Городового положения, писали: «Высочайшими повелениями от 16 июля 1870 года и 9 марта 1873 года, в связи с утверждением нового Городового Положения, министерство внутренних дел допускало старообрядцев к занятию разных общественных должностей, не исключая даже должности Городского Головы, и от такого допущения никакого вреда не замечено» (РГБ Ф. 246. Дело «О даров. раскол. некот. общегражд. прав…1864 – 1885 гг.», к. 3, д. 4, л. 153, 183 – 184).
Таким образом бургомистр посада И.П. Машковский, старообрядец, продолжил после 1873 года общественное служение в должности Посадского головы.
А спустя ещё 20 лет в России было введено новое Городовое положение, Высочайше утвержденное 11 июня 1892 г. На посад Клинцы как на малонаселённое поселение было распространено так называемое «упрощенное управление»: «По предложению г. Министра Внутренних дел от 5 июня 1893 г. № 5141, согласно Высочайше утвержденному 6 мая списку городских поселений Европейской России, в коих должно быть введено упрощенное Городское Общественное Управление… в посаде Клинцах по ст. 92 Городового положения, с заменой Городской Управы Городским Головою и помощником его, с возложением на Городское Управление исполнения установленных обязанностей по мещанскому управлению».
Опять посад Клинцы остался посадом, но с Городским Общественным Управлением в составе Городского Головы и Городской Думы. Городской Голова, как и прежде, единолично возглавлял Думу и представлял исполнительную власть (Управу). Изменились правила выборов гласных – налоговый ценз заменен на имущественный. Должностное название «Посадский Голова» было заменено на «Городской Голова», а численность гласных и членов Управы осталось прежним. Теперь Губернской администрацией утверждался не только Голова, но и члены Управы.
Вот несколько имен отцов города, возглавлявших посад Клинцы в конце XIX – начале XX века, чья служебная деятельность тесно была связана с бывшим «Домом Черкаскова»:
Машковский Иван Патрикиевич – ратман с 1863 г. Бургомистр с конца 1860-х по 1873 г. Посадский Голова с 1873 по 1885 год, купец.
Клапцов Григорий Аггеев – исполняющий должность Головы Посада – 1886 г.
Гусев Михаил Маркелович – Посадский Голова, купец – 1886 г.
Клапцов Григорий Аггеев – исполняющий должность Головы Посада – 1887 г.
Филатов Николай Васильевич – Посадский Голова с 1888 по 1893 г., Городской Голова с 1893 по 1903 год. Купец.
Тимофеев, купец, исполняющий должность Городского Головы, 1903 г.
Федотов Виктор Александрович – Голова Города с 1903 по 1915 г. Мещанин.
Степунин Иван Петрович – Голова Города с 1915 по 1917 г., купец.
Филатов Анатолий Николаевич – Голова Города с 1917 по 1918 г.
Сюжет четвертый – Мужская гимназия
Новую историю зданию Черкаскова уготовил Голова Города Виктор Федотов. Виктор Александрович оказался талантливым администратором и организатором. Будучи гласным Думы, предложил для увеличения Городского бюджета строить и сдавать в аренду помещения. Уже в 1903 г. Управа приступила к строительству на Торговой площади здания Новых торговых рядов (Московский гастроном). На выборах 1903 г. В. Федотов был избран Головой Города. За короткое время, начиная с 1903 г., он привел в порядок городские финансы, добился увеличения налоговых поступлений в городской бюджет. Курс на обеспечение Городского самоуправления собственным источником доходов, оправдал себя. За годы правления Федотова в Клинцах на средства Общественного управления были построены «Новые торговые ряды». Расходы на строительство окупились в считанные годы и здание стало приносить устойчивый доход, поступавший в городскую казну. Была построена водонапорная башня рядом с Торговой площадью (ул. Советская), «Дом общественного собрания» (Д.К. ф-ки им. Коминтерна), Женская гимназия, бетонный мост через реку Туросна возле Почетухи и новое здание «Думы и Управы, Каланчи и Пожарного обоза» по Большой улице. Это новое административное здание, построенное в стиле модерн, пристраивали к южному торцу Дома Черкаскова.
В.А. Федотов привлекал к проектированию общественных зданий опытных архитекторов. Гласные Клинцовской Думы, по примеру Головы Города, относились к архитектурному облику зданий и их функциональному предназначению с высокой требовательностью, подвергали всестороннему обсуждению и нередко отвергали неудачные проекты, о чем свидетельствуют протоколы заседаний Думы. При В.А. Федотове практически сформировался облик города, любимый нами, которым мы гордимся, фотографируем на память его старинные здания и улицы и выставляем в интернет, признавая их «лицом города», который не желаем утратить, который хотим сохранить как памятник старины.
Доподлинно известно, что здание женской гимназии проектировал и строил гомельский архитектор Станислав Данилович Шабуневский (1868 – 1937). Чтобы найти имя архитектора, мне пришлось в конце 1990-х годов два отпуска провести в Черниговском архиве и просмотреть Журналы заседаний Клинцовской Городской Думы, о чём не жалею. Архитектурным творениям С.Д. Шабуневского в Клинцах были посвящены две публикации.
Обнаруженное мною имя С.Д. Шабуневского, оставившего свой след в архитектуре посада Клинцы, стало приятной неожиданностью для историков Гомеля, тем более для его биографов, поскольку расширило границы творческой биографии архитектора.
А поскольку С.Д. Шабуневский много строил в стиле модерн, то есть основание предполагать, что и другие общественные здания в Клинцах, а также частные особняки, построенные в стиле модерн, были спроектированы этим архитектором. Поиски в архивах следует продолжить.
Власти города Гомеля несколько лет назад присвоили С.Д. Шабуневскому звание «Почетный гражданин города» посмертно, а всем зданиям, построенным С.Д. Шабуневским в Гомеле, вернули при реставрации первоначальный облик.
В 1910 году, когда строительство нового здания Городской Управы шло к завершению, начался капитальный ремонт дома Черкаскова. Фасад переоделся, принарядился. Прежде гладкие и безликие стены украсили лепные наличники по всему периметру оконных проёмов, между этажами были прочерчены межэтажные «пояски», над входом в здание укреплен балкон с кованой оградкой. Между вторым и третьим этажом рельефно проступили два слова: «Мужская гимназия». Очевидно, что новое обличие зданию придала рука опытного архитектора. Несмотря на то, что к завершению шло возведение новой высокой пожарной каланчи, прежнюю каланчу, что красовалась над Домом Черкаскова, пока он был «Общественным домом», сохранили. На фотографиях видна застекленная наблюдательная пожарная будка и вокруг площадка в виде кругового дозорного гульбища, а также пожарный колокол. С балкона пожарной каланчи местные фотографы любили делать снимки Большой улицы.
По мнению отцов города, красивая архитектура воспитывает людей духовно красивыми, детям дóлжно расти и получать образование в окружении прекрасного. Любовь к родному городу делает людей патриотами большой Родины.
Лепные украшения здания гимназии в виде сложного растительного рельефа выполняли с помощью деревянного трафарета. Узорчатую поверхность деревянного шаблона (трафарет) смазывали «деревянным» маслом, наполняли известковой массой, прижимали к кирпичной стене здания, предварительно увлажненной известковым раствором, и оставляли до застывания извести, после чего шаблон снимали. Масляная смазка позволяла легко отнять шаблон от застывшей известковой лепнины и использовать его многократно.
Подобная лепнина, сохранившаяся на некоторых клинцовских зданиях, построенных в середине XIX в., свидетельствует, что это был не дорогой и надежный способ украшения каменных построек.
Лепное обрамление вокруг окон Мужской гимназии, напоминающее резные наличники окон деревянной избы, оживило фасад каменного здания, сделало его выразительным, привлекательным и красивым.
До 1911 года мальчики получали в Клинцах только начальное образование, а для получения среднего образования детей старших классов отправляли в Новозыбковскую или в Черниговскую гимназии. Родителям в этом случае необходимо было нанимать квартиру в чужом городе, отправлять вместе с ребенком кого-то из взрослых, чтобы присматривал за подростком, кормил его и одевал. Разлука с детьми на многие месяцы тяготила родителей и детей. Поэтому вопрос об открытии в Клинцах гимназии обсуждался давно. Если бы Клинцы получили статус уездного города, которого добивались с начала 1860-х годов, то строительство мужской и женской гимназии было бы проведено за счет государства. А пребывание Клинцов в статусе посада уездного подчинения предписывало посадскому обществу строить гимназии за свой счёт.
Обсуждение вопроса о строительстве гимназии на собственные средства, сначала женской, а затем мужской, стало более предметным с 1903 года, после того как мадам Гринфельд открыла в Клинцах частную Женскую гимназию. А после 1908 года, когда государство взяло курс на всеобщее начальное образование, клинчане получили возможность брать кредиты на строительство учебных зданий.
В 1911 году дом Черкаскова после завершения ремонта наполнился звонкими голосами мальчиков-гимназистов. Первым директором Мужской гимназии стал Митрофан Кузмич Терновский, получивший университетское образование и имевший опыт преподавательской работы с 1894 года. Из учителей гимназии следует назвать имя Михаила Дмитриевича Лыкова, учителя русского языка и истории. М.Д. Лыков в 1915 году приобрел типографию и начал выпускать «Клинцовскую газету» и тем навечно вписал свое имя в историю города Клинцы.
Здание бывшей Городской Управы оказалось временным пристанищем для гимназистов – в посаде уже началась подготовка к возведению большого и вместительного здания мужской гимназии, переселение в которое состоялось в 1915 году.
Первые ученики Мужской гимназии в доме Черкаскова стали выпускниками уже нового здания Мужской гимназии (школа им. Герцена). Власти посада Клинцы предполагали после переселения мальчиков в новое здание гимназии, разместить в Доме Черкаскова службы Городской Управы. Но начавшаяся война нарушила мирные планы и повернула ход истории города и всей страны в ином направлении.
Сюжет пятый – годы войны 1914 – 1918 г.
В 1914 году с первых дней Империалистической войны посад Клинцы стал тыловой базой фронта, сначала Южного, а затем Западного. В Клинцы, в глубокий тыл фронта, стали прибывать на отдых и переформирование воинские части, в посаде были развернуты госпитали и лазареты, улицы наполнились щеголеватыми офицерами и выздоравливающими солдатами. А в 1915 г. в Клинцы прибыла из Бреста-Литовского крупная воинская часть, целый полк, численностью более двух тысяч человек – военный завод по ремонту артиллерийских установок и другой техники. Посад Клинцы со своим фабрично-заводским потенциалом был самым подходящим местом для Артиллерийских починочных мастерских.
Основной базой для ремонта и местом для размещения личного состава Артмастерских стали помещения Технического училища на Пушкинской улице и сохраненные властями посада корпуса бывшей фабрики «Верхнего Кубаря», стоявшие во дворе училища. Это историческое место известно как Текстильный техникум.
К моменту прибытия в Клинцы Починочных артмастерских свободных помещений для размещения личного состава уже не было. Здания всех школ были отданы под госпитали и лазареты. Поэтому часть военнослужащих Артмастерских разместили в зале Дома Общественного собрания (ДК фабрики им. Коминтерна) на втором этаже и в трех этажах здания бывшей Управы (Дом Черкаскова), она же Мужская гимназия. Во дворе, за домом Черкаскова, на первом этаже двухэтажного бывшего фабричного здания было устроено караульное помещение, а в подвале – гарнизонная гауптвахта. Городским полицейским оставили только одну комнату.
Февральскую революцию и разгул анархии лета и осени 1917 года клинчане пережили под охраной и защитой Полкового комитета Починочных артмастерских, поскольку полицию революционеры разогнали. Февральское падение монархии вызвало потрясение в клинцовском обществе и даже кратковременное безвластие. Единственной организованной силой, способной к быстрой самоорганизации, оказался личный состав Починочной артмастерской. Солдаты взяли под охрану от мародеров банки, почту, фабрики. Полковой комитет артмастерских возглавил солдат Михаил Меньшов, умный, степенный человек. Когда в Клинцах меньшевики и эсеры стали создавать Совет рабочих и солдатских депутатов, Меньшов большинством голосов был избран его председателем и фактически весь 1917 год деятельность Клинцовского Городского Совета Рабочих и Солдатских депутатов проходила под его руководством.
По свидетельству Михаила Кагановича, в 1917 г. в Доме Черкаскова (бывш. Мужской гимназии) в нижнем этаже в маленькой комнате при входе помещалась первая ячейка РСДРП(б)» (Каганович М. Организация Советской власти в Сураже и Клинцах // За 10 лет. Изд. Клинцовской газеты «Труд». 1927 г., с. 15).
В конце 1917 г. после захвата в Петрограде власти Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, а в Киеве – Центральной Радой, Клинцы оказались на линии раздела между двумя центрами политического притяжения. Петроградскому Совету, стоявшему за создание многонационального единого государства, было не до промышленного посада Клинцы, Петросовет был занят укреплением своей власти. А Центральная Рада, выступавшая за расчленение России, за создание независимого Украинского государства, быстро самоорганизовалась, создала гайдамацкие отряды, которые на «поездах дружбы» разъезжали по городам и утверждали в них украинскую самостийность, расширяя границы самостийного государства по своему усмотрению. Гайдамацкие отряды были введены в Почеп, в Стародуб, где растерянные и испуганные власти присягнули Центральной Раде. В Клинцы прибыли офицеры из гайдамацкой разведки, но убедившись, что в Клинцах стоит мощный, хорошо организованный и вооруженный артиллерией гарнизон, оставили Клинцы в покое. В декабре 1917 г. Суражское, Новозыбковское земство и Свяцкое местное самоуправление под нажимом националистов-самостийников признали на своих собраниях власть Центральной Рады, а через несколько дней от неё отреклись.
В феврале 1918 г. по просьбе представителей Украинской Центральной Рады, присутствовавших в Брест-Литовске на переговорах о мире, Германское правительство признало самостийность Украины. И сразу же Германия по просьбе «признанного» ими самопровозглашенного Украинского правительства начала вводить в южнорусские губернии войска, для защиты самостийной Украины от большевиков. Немцы продвигались неспешно, не встречая большого сопротивления, повсеместно налаживая вывоз продовольствия, скота и сырья в изголодавшуюся Германию. А в апреле 1917 г. кайзеровские войска оказались на подступах к Клинцам, где получили отпор силами добровольческих отрядов. Но силы были неравными, нависла угроза захвата Клинцов немцами, и Артиллерийские мастерские срочно пришлось эвакуировать в Тамбов (Подробно история Артиллерийских мастерских описана в книге: Перекрестов Р.И. Клинцы, год 1917-й. Изд. Клинцы. 1917. Т. 2. гл. 36).
14 апреля 1918 г. немцы вошли в Клинцы. По воспоминаниям Григория Юдовича Давидович, ему тогда было 10 лет, немцы шли стройными колоннами по булыжной мостовой Большой улицы. Весеннее солнце играло бликами в начищенных до блеска офицерских сапогах. В правой руке каждого офицера была чёрная лакированная тросточка. Опустевшее здание бывшей Мужской гимназии (Дома Черкаскова), которое занимали солдаты Починочной мастерской, было занято немцами. В комнатах ещё стояли неубранные солдатские кровати. Местные предприниматели полагая, что немцы спасли их от власти большевиков и от неминуемой национализации фабрик и заводов, устроили в Купеческом собрании банкет по случаю прибытия немецких освободителей.
Сюжет шестой – дом Черкаскова в годы Советской власти
В декабре 1918 г. после отступления немцев из Клинцов, в посаде утвердилась Советская власть. В марте 1919 г. фабричные предприятия были национализированы, частная собственность отменена. Большевики перенесли уездные органы власти из города Суража в посад Клинцы. Для городской и уездной власти здание Думы и Управы (с пожарным обозом и каланчой) оказалось тесным, и прежнее здание Городского самоуправления (бывший дом Черкаскова) было занято многочисленными отделами и подотделами Исполнительного Комитета Городского Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов.
В 1932 г. после завершения строительства здания Дома Советов, туда переселилась большая часть управленческого аппарата города и района, более десяти лет рассеянного по купеческим особнякам города, но в доме Черкаскова остались некоторые отделы Городской власти. Первый этаж был отдан под мужскую парикмахерскую, которая просуществовала там до начала «перестройки».
Именно в это время, в начале 1930-х годов, дом Черкаскова переоделся в новый декор. Город Клинцы, став в феврале 1929 года одним из окружных центров Смоленской (Западной) области, получив хорошее финансирование, развернул большое строительство и стал «прихорашиваться», приводить в порядок фасады зданий, постаревшие за годы лихолетья.
Новые здания теперь, при власти Советов, строили в стиле конструктивизма и псевдо конструктивизма. Примером псевдо конструктивизма в Клинцах можно назвать «Двухэтажный магазин» на углу улиц Большая и Ковалевка (Карла Маркса), безликое строение. Достойными представителями конструктивизма в Клинцах стали «Дом рабочих» и «Дом Советов» (Архитектор А.З. Гринберг).
«Прихорашивание» фасадов Окружного центра Клинцы было идеологизировано, как и всё, что происходило вокруг, и проводилось под лозунгом борьбы с пережитками буржуазного мещанства. С фасадов старинных особняков срубали лепнину и выглаживали стены под штукатурку. Объясняли это тем, что индустриализация страны требует экономии средств во всех сферах жизни, дескать, незачем тратить большие деньги на восстановление «буржуазной» лепнины, рабочий класс это не одобрит.
Так же поступили с декором здания бывшей Мужской гимназии (бывшего «Дома Черкаскова»). «Растительный» декор вокруг окон, как образец «буржуазного мещанства», сочли не достойным украшать центр Окружного города и срубили, а заменили «простенькими» сандриками, стилизованными под «замковый» камень как символ незыблемой прочности Советской власти.
Переодеванию в рабоче-крестьянские робы подверглись за годы Советской власти многие здания города Клинцы. Купеческие особняки перекраивали снаружи и внутри безжалостно, с пролетарской ненавистью к прошлому, кто во что горазд. Затем из панорамы города стали методично удалять церковные сооружения. Прежде прекрасный облик города нищал год от года.
Пережив интересную и насыщенную яркими событиями жизнь, дом Черкаскова последние десятилетия всё еще исполняет «общественное» предназначение, но пребывает в состоянии летаргии и неопределённости: толи стать памятником архитектуры и продолжить служение обществу, толи исчезнуть из панорамы города навсегда. Последнее слово за жителями города Клинцы.
© Р.И. Перекрестов
