Фотографии этих двух джентльменов в модных шляпах и пальто сделаны с разницей в 15 лет. Одна – на берегу озера в Огайо, другая – напротив стрелки Васильевского острова в Ленинграде. Мужчины жили в разных странах и никогда не виделись. Правда, внешнее сходство и созвучные фамилии выдают в них родственников.
Дядя Сэм Росс и его племянник Ефим Роскин родились в Клинцах и провели там свою молодость, но вот жизнь у них сложилась по-разному. Они оказались по разные стороны океана, а их потомки совсем потеряли друг друга из виду, пока однажды, в марте 2023 года, Михаил Роскин, правнук Ефима, не наткнулся на автобиографию своего прадеда в архиве партии большевиков. С этого и начинается наша история.
Начало поисков
Семейный архив семьи Роскиных, со временем перебравшихся из Клинцов в Санкт-Петербург, сохранил лишь пару выцветших фотографий и несколько семейных легенд. XX век практически полностью стер воспоминания о жизни семьи в Клинцах. В марте 2023 года Михаил Дмитриевич Роскин решил это исправить и разобраться, кем были и чем занимались его предки. Он тогда и не подозревал, что это исследование приведет его в Даунтаун города Чикаго.
Исходных данных было немного. Было известно, что Ефим Самойлович Роскин и его брат Лев родились в Клинцах в еврейской семье в самом начале XX века. Позже, в 1920-х они оба переехали в Петроград (Ленинград), где и остались жить.
Их отец Самуил был женат на Розе, своенравной даме, которая вслед за сыновьями тоже переехала в Ленинград.
Что случилось с самим Самуилом, никто точно не знал, но ходили мрачные догадки. По рассказам Розы, которые запомнил Георгий Ефимович Роскин, Самуил состоял в БУНДе, лево-радикальной еврейской политической партии, постоянно носил с собой оружие, и принимал участие в экспроприациях. По ее словам, когда другие евреи отвечали отказом на призыв вооружаться, Самуил произносил: «Что значит нет денег на оружие? Продай козу, купи револьвер».
Евреи приняли деятельное участие в политической жизни страны начала XX века. В 1917 году после февральской революции в Клинцах, равно как и в других городах севера Черниговской губернии с значительным количеством еврейского населения, возникли партии Сионистов, Бунд, Поалей-Цион, которые представляли широкий спектр политических и национальных взглядов еврейства. Значительное число молодых евреев включились в революционную борьбу, примкнув к партии эсеров, меньшевиков или большевиков.
Запрос в Брянский архив помог сдвинуть дело с мертвой точки. В метрических книгах и по данным переписи населения за 1921 год были обнаружены сразу несколько Роскиных.
Среди старых рукописей нашлись упоминания и о Самуиле с Розой, оказывается они жили в «доме Роскина на Писаревке» (сейчас это проспект Ленина), и о рождении их сына Льва Самуиловича в 1907 году. Помимо Льва, у Ефима Самойловича Роскина оказалось еще две сестры (Хана-Бася и Етель) и один брат (Илья). Среди живых родственников, никто никогда про них не слышал. Судьбу одной из сестер удалось проследить до 1941 года. Начало войны она встретила медсестрой в Витебске, дальше ее след теряется.
Следующий прорыв в исследовании случился, когда были обнаружены личные дела Ефима Самойловича в партийном архиве. Они были датированы 30-ми годами XX века. Ефим Самойлович неоднократно, в течении почти десяти лет, пытался вступить в партию большевиков ВКП(б). Почему так долго? Все дело в том, что при заполнении анкеты Ефим Самойлович решил умолчать о некоторых моментах своей биографии, в частности о своем мелкобуржуазном происхождении (в анкете он указал, что он из семьи рабочих). Также он «забыл» упомянуть о родных братьях отца, уехавших в Америку. Биографию проверили, направив запрос в Клинцы, и исключили Ефима из партии за «двурушничество». Но затем был репрессирован ответственный сотрудник, который его исключал из партии, и все его дела были заново пересмотрены, в том числе и дело Ефима Роскина. Так длилось довольно долго времени, но Ефиму Роскину необходимо было вступить в партию и, в конце концов, он этого добился.
А поскольку на каждом этапе подачи заявления на вступление кандидаты в партию должны были писать свою автобиографию с кратким рассказом о своей жизни, то в делах Ефима Роскина обнаружились сразу несколько версий биографий, которые были написаны с некоторым интервалом по времени и немного отличались друг от друга. Они проливают свет и на загадочного Самуила, и на детство самого Ефима Самойловича в Клинцах, и на судьбу других родственников, которые, как выяснилось, уехали в Америку в начале XX века.
Роскины в Клинцах на рубеже веков
Благодаря автобиографии Ефима Роскина, мы узнали, как по-разному сложилась судьба основных героев этой истории.
Про себя Ефим Самойлович пишет, что в Клинцах до 1914 года он учился в Хедере (еврейской религиозной школе), а затем пытался поступить в гимназию, но не был принят по еврейской квоте («еврейская квота» – предельно допустимое число евреев для поступления в государственные училища, гимназии и университеты). Когда ограничения сняли, он смог поступить в клинцовское техническое училище (позднее стал текстильным техникумом), где и учился до начала революции. Следующие пару лет он «ходил без дела и в трудовую школу», а в 1920 году добровольно вступил в Красную армию, как он сам пишет «из-за плохого материального положения». Его распределили в 171 стрелковый полк (ранее 84 отдельный стрелковый батальон обороны ж/д Западного фронта). Он охранял железнодорожные пути на станции Унеча и в боевых действиях участия не принимал. После окончания гражданской войны Ефим уехал в Ленинград поступать в университет, где, в итоге, остался и сделал выдающуюся научную карьеру, о которой необходимо рассказать особо.
Ефим Самойлович Роскин – профессор, доктор технических наук, автор 300 научных трудов, 5 монографий, 70 авторских свидетельств и 4 зарубежных патентов. В 1938 году он организовал работу химического факультета в Ленинградском текстильном институте (сейчас – СПбГУПТД) и возглавил его в должности декана.
Во время войны Ефиму Самойловичу было поручено основать спецхимлабораторию для оперативного выполнения задач фронта. Так, в конце 1941 года под руководством Роскина учеными ЛТИ была решена проблема эксплуатации танков, боеготовность которых снижалась из-за нехватки антифриза – незамерзающей смеси для транспорта. В кратчайшие сроки из недефицитных материалов была создана новая смесь, заменившая антифриз. Жидкость испытывалась на танке БТ-7 и получила высокую оценку танкистов.
В 1949 году Ефим Самойлович становится заведующим кафедрой физической, коллоидной и аналитической химии. Кроме того, в эти годы он назначается научным руководителем лаборатории «Нитрон». За создание волокон «Нитрон» и «Молан» и освоение промышленностью разработанных Роскиным статического и непрерывного методов полимеризации этого волокна ученый был награжден Серебряной и Золотой медалями ВДНХ. На новое волокно для производства искусственного меха Е.С.Роскин оформил несколько зарубежных патентов.
Дед Ефима и отец Самуила, Симон Роскин, был рабочим металлистом с 40-летним стажем. В XIX веке он несколько лет работал в Петербурге на заводе Лангезипен на Каменноостровском проспекте, а потом вернулся в Клинцы, где и жил со своей женой Сарой в доме, который после революции получил адрес ул. Урицкого 43. В этом доме он умер от старости в 1914 году.
Выяснилось, что у самого Самуила Роскина было два брата и сестра. До 1905 года братья вместе работали на шпагатной фабрике Конторова, потому что туда брали на работу евреев. Конторов был единственный крупный клинцовский фабрикант-еврей. Именно братья Самуила, а не он сам, увлекались политикой. Вероятно, те истории про экспроприации, что пересказывала Роза были именно про них. Ефим Роскин пишет в автобиографии, что в те годы они работали с Максимом Литвиновым.
Здесь мы немного остановимся на незаурядной личности М.М.Литвинова (имя при рождении – Меер-Генох Моисеевич Валлах), одного из ближайших соратников В.Ленина. С 1898 по 1900 годы он жил в Клинцах на нелегальном положении. М.Литвинов – агент и экспедитор ленинской «Искры», «заведующий границей» на северо-западе России, издатель первой легальной большевистской газеты «Новая жизнь», которую редактировал В.Ленин, закупщик и транспортировщик оружия из Европы для боевых дружин рабочих, возникших во время революции 1905 года. С 1933 по 1938 годы Литвинов был Народным комиссаром иностранных дел СССР. В годы Великой Отечественной войны М.М. Литвинов был послом Советского Союза в США.
Максим Валлах, преследуемый полицией, в 1898 году скрылся в Клинцах, где устроился работать на шпагатной фабрике Григория Конторова. По-видимому, Конторов знал, кого и для чего принимает на работу со стороны. В те годы идеи социал-демократии только начинали выходить из еврейских кружков в массы рабочих. Клинцы, пятую часть населения которых составляли евреи, было надежным местом, где можно переждать опасную полицейскую погоню.
Еще давайте не забывать контекст анкет, которые заполнял Ефим Роскин. Ведь он их пишет, что бы его приняли в партию большевиков. А упоминание совместной работы с таким знаменитым членом ВКП(б), как М.Литвинов, безусловно, было сильным аргументом в его пользу.
1905 год стал переломным для братьев и разделил ветви их семейного древа на почти 120 лет.
Самуил ушел с фабрики и устроился работать приказчиком у помещиков Истрицкого и Лурье. Он занимался организацией рубки леса и продажи дров. Его дела пошли в гору и к 1914 году он ушел в свободное плавание, нанял сотрудников и открыл свой собственный склад. Как пишет Ефим, его главной мечтой было «выйти в люди», чему, впрочем, не суждено было исполниться. Революцию он не принял, во время немецкой оккупации 1918 года его бизнес был разорен, а сам Самуил бежал из Клинцов и несколько лет скрывался на территории Польши. В 1920-х он приехал в Ленинград к своим сыновьям, подрабатывал кустарем-одиночкой, производил краску, удобрения и мыло. Много болел и умер в 1937 году в Ленинграде.
Братья Самуила – Шнеер Залмон (в Америке станет Сэмюэлем) и второй брат (еврейское имя не сохранилось, американское – Джордж) в 1905 году бросили работу на фабрике и направились в Америку. Их путь занял несколько лет. Сначала они доехали до Санкт-Петербурга, где сели на корабль до Ливерпуля. В Англии они сменили еврейские имена на западные (Сэм и Джордж) и укоротили фамилии до Росс, после чего два года упорно работали, чтобы накопить денег на билеты в Канаду. В 1907 году корабль Southwark доставил их в Квебек. Путь занял 24 дня. Так началась их новая американская жизнь. На родину вернуться им было уже не суждено.
Причины отъезда в Америку
Что конкретно послужило причиной отъезда в 1905 году, остается загадкой. Но есть три семейные версии:
Политическое преследование. Ефим Роскин в одной из автобиографий пишет, что причиной послужил «разгром революции 1905 года».
Еврейские погромы. Еще через несколько лет Ефим Самойлович напишет, что они уехали от «еврейских погромов».
Мобилизация на войну с Японией. Внучка Сэма Росса говорит, что они уехали от мобилизации, поскольку давно были в оппозиции к власти и не хотели воевать за царя.
Документов, подтверждающих политические преследования двух уехавших в Америку братьев Роскиных из-за участия в революции 1905 у нас нет, а вот версии про еврейские погромы или про мобилизацию на войну с Японией могут быть вполне достоверными.
Действительно, 21-22 октября 1905 года произошел клинцовский еврейский погром. Причины этого позорного события нельзя рассматривать отдельно от революционных событий в 1905-06 годов в стране в целом, и в Клинцах в частности, но в защиту клинчан мы можем сказать, что еврейские лавки громили в основном приезжие из ближайших деревень, провокаторы и городское отребье, а клинцовские власти приняли экстренные меры по остановке этого безобразия. Вот что пишет Ф.Евгеньев в книге «Сто лет клинцовской шерстяной промышленности»:
«Городская управа созвала экстренное совещание, которое постановило немедленно создать милицию, которая и была сорганизована в количестве около 50 хорошо вооруженных „милиционеров”. Записывались охотники, которым платили жалованье. Социал-демократический комитет организовал свою боевую дружину из 25 человек. Удалось раздобыть браунинги и „смит-вессоны”. Сионисты создали самооборону под руководством Ш.Долгинова и Минкина. Организация обороны сделало свое дело и погром сразу прекратился. Погром этот, организованный правительством, можно было ликвидировать в самом начале пожарной трубой, как это и было сделано в некоторых местах».
Что касается мобилизации, то она в Черниговской губернии (Киевский военный округ), а конкретно в Суражском уезде, куда входили Клинцы, проводилась трижды: 6-я (3 октября 1904 года), 7-я (2 декабря 1904 года) и «усеченная» 8-я (10 июня 1905 года).
Мобилизация в Клинцах подтверждается и небольшими заметками в «Черниговских губернских ведомостях» от 10 и 21 декабря 1904 года, в которых упоминается отправка теплых вещей для «запасных мещан посада Клинцы, призванных по мобилизации», а также заявление гласных Городской Думы Клинцов о выдаче 10 рублей всем нижним чинам, призываемым на войну, для покупки теплых вещей.
Точная причина эмиграции братьев Роскиных в Америку останется невыясненной. Скорее всего, имел место целый комплекс проблем, начиная от страха погромов и заканчивая бедностью, отсутствием перспектив для жизни евреев в царской России, который и подтолкнул братьев к идее искать лучшей доли за океаном.
Как удалось найти американских потомков
Поиск внуков Сэма и Джорджа был нетривиальной задачей. В многочисленных партийных анкетах, которые заполнял Ефим Роскин, был вопрос: «Есть ли родственники за границей?». Ответ был таким: «Есть, братья отца уехали в Америку в 1905 году. А сестра в Харбин, а потом в Шанхай». Имен не было. Точное направление также отсутствовало. Поиск в Брянском архиве не дал никаких результатов.
В делах Ефима Самойловича было только упоминание, что до 1938 года Сара Роскина (жена Симона, мать Самуила и бабушка Ефима) поддерживала связь с американскими родственниками, а те, в какой-то момент, помогали ей через программу АRА (American Relief Administration – Американская администрация помощи).
Следующей зацепкой при поиске была попытка найти упоминания братьев в оцифрованных списках пассажиров ориентируясь на год эмиграции и фамилию Роскин. Неудивительно, что поиск не дал никаких результатов, ведь братья сократили фамилию до Росс.
Последним шансом найти зацепку в поисках оставался ДНК тест. Михаил Роскин сделал его сначала себе, но без особых результатов. Тогда он заказал тест сыну Ефима, Георгию Роскину. И это сработало. Сайт MyHeritage показал 3,8% совпадение ДНК с некой Сюзан Фрейдберг, которая живет в Чикаго и приходится ему троюродной сестрой. Ее муж Джон потратил много времени, чтобы тщательно заполнить семейное древо. Это позволило установить точное родство. Стало известно, что Сюзан — внучка человека по имени Сэм Росс, который вместе с братом Джорджем уехал из России в 1905 году, а их отца звали Симон Роскин.
Россы в Америке в XX веке
Михаилу Роскину удалось связаться с Сюзан и поговорить. Она хорошо помнит своего дедушку Сэма Росса. К сожалению, у американской части семьи о жизни братьев в России почти не осталось сведений. Стало известно, что Сара Роскина не пережила немецкую оккупацию во время войны. Но зато в подробностях известно, как именно сложилась судьба еврейских эмигранов из Клинцов.
Сэм с ужасом вспоминал время в Ливерпуле. Он говорил, что никогда не видел такой отчаянной бедности. По приезду в Канаду, братья устроились работать на металлургическую фабрику. Постоянной работы не было, поэтому с годами они опускались все южнее и южнее в сторону США. В итоге, осели в городе Лорейн на берегу озера Эри в штате Огайо.
Здесь они познакомились со своими женами, которые неожиданно оказались практически их земляками в России. Как-то раз два брата зашли в небольшую лавку и разговорились с девушкой Бертой, которая там работала за прилавком. Она тоже была еврейка и эмигрантка из России. Когда она спросили ее, из какого она города, девушка назвала Клинцы — что совершенно шокировало Сэма и Джорджа, которые приехали ровно оттуда же. Впрочем, вскоре выяснилось, что девушка немного приврала. Они с семьей приехали из города Мглин, что недалеко от Клинцов, но город этот был менее известен, поэтому она упомянула соседний. Так или иначе, это было удивительным совпадением. Сэм женился на Берте, а Джордж, чтобы далеко не ходить, взял в жены ее сестру Дженни. Таким образом, всё последующее семейство Россов в США – это потомки евреев из Брянской области. Среди них преподаватели, адвокаты, предприниматели, юристы и люди других востребованных профессий. Забавно, что некоторых детей Сэм называл в честь литературных персонажей. Например, у него были сыновья Оливер (Твист) и Джин (в честь Жана Вальжана из «Отверженных» В.Гюго).
Вспоминает Jim Zaas (Джим Заас – внук Джорджа):
«Моя мама рассказала мне, что сперва он открыл мойку для машин. Первоначально они жили в Лорейне, штат Огайо, когда моя мать родилась в 1916 году. Он делал в своем подвале электрические шнуры с рабочим освещением и продавал их. Он называл себя «Ross Distributing Company». Я помогал ему ставить лампы на шнуры, когда был маленьким. Готовые шнуры он хранил упакованными, а зимой клал их на сани и вывозил на улицу, чтобы передать в грузовик «Железнодорожного экспресса» для отправки. У него было замечательное чувство юмора, он всегда шутил и смеялся. Я никогда не видел его без улыбки.»
Вспоминает Susan Freidberg (Сюзан Фрейдберг – внучка Сэма):
«Двое сыновей Сэма, Дэвид и Джин, были инженерами, выпускниками Карнеги-Меллона и Мичиганского университета. Дедушка Сэм был инженером-самоучкой и имел несколько патентов. Третий сын, Оливер, имел докторскую степень по истории и был профессором университета. Моя мать, Эстер, их старшая сестра, была очень умной, но во время Великой депрессии ей пришлось бросить Оберлин-колледж по финансовым причинам. Она поступила в бизнес-школу и занялась бухгалтерским учетом, что принесло ей пользу в нашем семейном бизнесе на протяжении многих лет. Она была потрясающей все свои 100 лет, и в полном сознании до последних дней. А среди 15 внуков Сэма и Берты есть юрист, врач, еще один инженер, несколько бизнесменов, несколько учителей, администратор колледжа и т. д. Любовь к учебе была и остается сильной в клане Сэма Росса!
Дядя Джордж, другой брат, приехавший сюда, женился на сестре Берты, Дженни, и имел шестерых детей, включая старшую, Эвелин, скрипачку, ставшую первой женщиной в Кливлендском оркестре в начале 1940-х годов. Другой сын, Роберт, имел докторскую степень инженера-технолога из Кейс Вестерн Резерв, самый молодой человек, когда-либо получивший там докторскую степень. Он стал вице-президентом Goodyear. Другой сын, Эрни, был архитектором, а другой, Стюарт, фармацевтом. Сестра Сильвия стала руководить крупной компанией после того, как овдовела в молодом возрасте.»
Сэм Росс умер в 1949 году. Незадолго до этого он успел встретиться с сестрой Ревеккой, которая в 1912 году уехала из Клинцов в Харбин, потом в Шанхай, а в тот момент направлялась в Палестину проездом через Сан-Франциско. Джордж Росс умер в 1960 году. После себя они оставили 10 детей и почти два десятка внуков.
Встреча в Чикаго
120 лет спустя, потомки двух ветвей семейного древа наконец-то встретились. Дадим же, наконец, слово главному герою этой истории и инициатору поисков потомков семьи Роскиных в Америке – Михаилу Роскину:
«Когда я увидел в автобиографии прадеда, что наши родственники переехали в Америку, я был в шоке. Дело в том, что я и сам перебрался в Нью-Йорк в 2020 году. Мне всегда казалось, что по нашей семейной ветви я чуть ли не первый, кто забрался так далеко. Какого же было мое удивление, когда я узнал, что не только не первый, но еще и опоздал на 120 лет!
Я сразу же подумал, что было бы красиво найти потомков уехавших родственников, связаться с ними и, пусть символически, но воссоединить наши семейные ветви. Это бы выглядело словно какой-то свершившийся социальный эксперимент длиной в целый век, где одна часть семьи проходит все тяготы жизни в СССР, а другая в этот же момент пытается выстроить новую жизнь в США буквально с нуля.
Процесс поисков занял у меня пять месяцев. Вечерами после работы я снова и снова просматривал базы данных, листал списки пассажиров и все никак не мог найти нужный мне след. Мой ДНК тест также не сильно помог и только, когда я сделал ДНК тест моему деду Георгию Ефимовичу Роскину, дело сдвинулось с мертвой точки. Я обнаружил, что Сюзан Фрейдберг, внучка Сэма Росса, тоже сдала ДНК тест несколько лет назад и живет в Чикаго.
Я потратил пару недель, чтобы установить с ней связь. Писал письма и сообщения в социальных сетях, искал ее родственников и пытался связаться с ними. Даже сделал презентацию в PowerPoint, чтобы привлечь их внимание. Как же я рад, что это сработало!
Мы созвонились, а месяц спустя встретилсь в Чикаго. Я прилетел на встречу со своей женой Ольгой Роскиной, а Сюзан пришла вместе с мужем Джоном и дочерью Кэролин. Мы посидели пару часов в уютном греческом ресторане надалеко от центра. Сюзан активно интересовалась нашей жизнью и историей переезда. Мы расспрашивали их о многочисленных потомках Сэма и Джорджа и о том, как сложилась их судьба в Америке. Вечер пролетел незаметно, мы договорились оставаться на связи и делиться фотографиями и новыми находками, связанными с семейной историей.
Сюзан и я знали, что у Сэма, Джорджа и Самуила была сестра. Я знал только, что в 1912 году она уехала из Клинцов в Харбин, а потом в Шанхай. Сюзан и Кэролин расссказали мне, что ее звали Ривка. Незадолго до своей смерти Сэм встречался с ней в Сан-Франциско, поскольку она держала путь из Китая в Палестину. Теперь у меня есть новая цель. Я хотел бы найти ее потомков и узнать, как сложилась ее жизнь.»
© Михаил Воронков
