После смерти Ленина десятки поселков и городов были переименованы в честь вождя пролетариата, хотя, вроде как сам Ильич был против подобного тщеславия и превращения себя в предмет культа. После этого началось. Города и городишки, улицы и площади, фабрики и заводы, школы и университеты пачками получали новые имена революционеров и их активных сторонников. Одно время даже Москву хотели переименовать в Сталинодар, но вовремя одумались. Угомонились коммунисты только с приходом к власти Горбачева. С него же началось и возвращение исторических названий городам и улицам. Это веяние никак не затронуло Клинцы и, скорее всего, будь наш город в свое время переименован, так бы все и осталось.
В 1934 году старые рабочие «Дзержинки» в едином порыве (иначе и быть не могло) выступили с предложением включить в наказ горсовету добиться переименования города к VII Всесоюзному Съезду Советов. Нашелся и кандидат на свое имя нашему городу — Максим Максимович Литвинов. На тот момент далеко не последний человек в стране — народный комиссар иностранных дел СССР.
В справке, которая сопровождала просьбу клинцовских рабочих, совсем кратко была обрисована роль наркома в революционной истории города. «30 лет назад товарищ М.М. Литвинов по заданию большевистской партии вел в Клинцах партийную работу, руководя рабочими кружками. Старые рабочие, которые помнят т. Литвинова как работника конторы пенько-прядильной фабрики и руководителя подпольных кружков, возбудили ходатайство о переименовании г. Клинцы в город Литвинов».
Персона Литвинова в истории нашего города — тема, заслуживающая отдельного, глубокого исследования. Вопросов здесь до сих пор больше чем ответов и примеров яркого мифотворчества, которым так славится отечественная история. Обратим внимание лишь на некоторые детали, набросаем общими штрихами портрет человека, именем которого вдруг решили 90 лет назад назвать наш город.
Меер — Генох Моисеевич Валлах родился в Белостоке в 1876 году в семье мелкого банковского рабочего. В юности он также имел документы на имя Филькенштейна Моисея Моисеевича, которые были получены официально, скорее всего просто по его выбору, а не с какими-либо «криминальными целями». Образование получил в хедере и реальном училище, после которого отправился вольноопределяющимся в царскую армию. По всей видимости, служба в армии представлялась ему единственным надежным путем вырваться за черту оседлости. Там он не только выучил русский язык, но и немецкий с французским. Увлекся идеями справедливого переустройства мира, читая нелегальную литературу Маркса и других радикальных публицистов. В 1898 году, находясь на службе в Баку, он отказался стрелять по толпе бастующих рабочих. От суда непокорного солдата спасли, но из армии пришлось уйти.
В 1898 году Меер-Генох присоединяется к социал-демократам и начинает свой партийный стаж. Тогда же он берет себе партийную кличку Литвинов. С весьма вольно русифицированными именем и отчеством Максим Максимович он и войдет в историю. Позже список псевдонимов расширится: Феликс, Ниц, Лувинье, Кузнецов, Латышев, Казимир, но его соратникам больше всего по душе придется прозвище «Папаша». В 1898 году Литвинов отправляется в Клинцы. Устраивается на фабрику единственного в посаде еврея-фабриканта Конторова бухгалтером, хотя не имеет никакого экономического образования. Постигает азы профессии буквально по паре книжек, купленных в посаде.
В книге «100 лет Клинцовской шерстяной промышленности» Ф. Евгеньев пишет: «…Приехал он (Валлах) в Клинцы с целью «вспахать целину», каковую представляло в то время рабочее движение в Клинцах».
Казалось бы в городе на момент написания Евгеньевым книжки в 1926 году должно было быть полно живых свидетелей «пахоты». Но оказалось, что и спросить то не у кого. Еще в ноябре 1925 года клинчане настрочили письмо самому Литвинову с просьбой прояснить его не совсем светлое клинцовское прошлое. «В настоящее время заканчивается работа по систематизации и опубликованию материалов по истории революционного движения в Клинцах. Крайне необходимо получить Ваши воспоминания и указания, относящиеся к периоду Вашего пребывания в Клинцах. Уполномоченный Губиспарта И. Стерлин».
Литвинов ответил быстро и подтвердил, что действительно с 1898 по 1900 год был в Клинцах. Признавал, что задача «вспахать целину» не совсем удалась. Ссылался на неблагоприятные местные условия и дремучих старообрядцев, мало восприимчивых к социалистическим идеям. Работал одиночкой, сколотил несколько кружков из евреев-ремесленников, их и просвещал по мере возможности. Местного полицейского пристава знал лично. Его любопытству вполне хватало уверений «Папаши» в том, что ничем кроме преподавания малограмотным общеобразовательных предметов он не занимается. Этот же пристав потом и предупредил Валлаха, что им очень интересуется губернская жандармерия. Быстро собрав вещички, бухгалтер-революционер в 1900 году навсегда покинул Клинцы.
Клинцовский краевед П.М. Храмченко в свое время глубоко интересовался личностью Литвинова и доказательно поставил под сомнение его роль в революционном движении Клинцов.
«Значительно больше известно о двух питерских рабочих А.П. Васильеве и В.Е. Сафонове, высланных в том же 1898 году в Клинцы из Питера за участие в подпольной подрывной работе против государства. Известно, что они находились в Клинцах с 1898 по 1900 годы, в одно время с Литвиновым. Им предписывалось создание первой социал-демократической ячейки на Стодольской фабрике, организация забастовки в 1899 году. И все это было организовано двумя малообразованными рабочими, в то время, когда в посаде с населением в 15 тысяч человек жил профессиональный революционер». Ни один из старых клинцовских большевиков в своих воспоминаниях даже не упоминает о Валлахе.
Н. Мор в своей книге «Папаша Феликс, Людвиг Ниц и другие» писал: «Клинцы были первой, начальной ступенькой партийной деятельности Литвинова. Вторую ступень он прошел в Киеве». При этом автор ни слова не говорит о том, какую «партийную деятельность» вел Валлах в Клинцах. Сам же Литвинов в своей автобиографии писал о пребывании в Клинцах: «Организации не было. Работал в одиночку».
На заре перестройки мы как-то встретили еще одну версию — Литвинов поехал в Клинцы совсем не сеять зерна революции, а просто-напросто сбежал туда от полиции после кражи крупной суммы денег в одной из контор, где работал. Укрылся у своих соплеменников, а когда жандармерия все прознала быстренько сбежал в Киев.
Будущее покажет, что Литвинова мало интересовала демагогия. Его конек — содействие конкретным поступкам в виде саботажа, контрабанды, террористических актов или дерзких «эксов», вроде грабежа Тифлисского банка, непосредственно осуществленного боевиками Джугашвили (Сталиным) и Тер-Петросян (Камо).
Впереди его будет ждать бурлящий водоворот событий: преследования с тюрьмами, эмиграция и большевистская «Искра», знакомство с Лениным и закупка оружия для революции, активная деятельность на поприще международных отношений и негласный контроль за золотом партии, портфель наркома и уважение Сталина, опала и ожидание репрессий, почетная отставка и последний приют на Новодевичьем кладбище в 1951-м.
Клинцы время от времени будут вспоминать «Папашу». В 1978 году, на территории Калинзавода откроют небольшой монумент, на котором напишут, что первый кружок РСДРП в посаде был открыт как раз рабочими чугунолитейного завода. В списке этого кружка каким-то образом оказался и Литвинов М.М.
В 1987 году завод поршневых колец решит увековечить память о лихом революционере. Здание бывшей конторовской фабрики было перестроено до неузнаваемости, но все же помнило о своем бухгалтере-революционере. Памятная доска напомнит о нем и любопытному прохожему.
Есть в Клинцах и улица Литвинова, правда на окраине. Эти скромные увековечивания не идут ни в какое сравнение с тем, что задумали клинчане в 1934 году.
Тогда прошение рабочих «Дзержинки» с просьбой о переименовании дошло до Москвы. В секретариате президиума ЦИКа СССР запустили процедуру согласования деталей. Предварительно было решено переименовать Клинцы в Литвинов, район становился бы Литвиновским, а железнодорожная станция должна была назваться «Литвиново». Наркомат путей сообщения не имел ничего против переименования, единственное, что его настораживало так это наличие на Томской железной дороге точно такой же станции. Во избежание возможной путаницы, было предложено при переименовании клинцовской станции заодно и переименовать как-то ту, которая находится в далекой Сибири. Небольшая казалось бы проблема внесла сумятицу в неповоротливую бюрократическую машину страны. Завязалась переписка. Появляются предложения назвать клинцовскую станцию «Литвиновск — Западный» или «Литвиново — Западное». На последнем варианте ЦИК СССР и останавливается.
Выполнить наказ вовремя горсовет не успел. VII Всесоюзный съезд Советов (28 января — 6 февраля 1935 года) Клинцы встретили со своим старым именем. В феврале в клинцовском «Труде» вышла интересная статья «Превратить Клинцы в образцовый благоустроенный город. Заслужить право называться именем тов. Литвинова». Председатель горсовета Гинзбург на страницах газеты познакомил читателей с результатами областного Съезда.
В целом, со слов Гинзбурга, все не так уж и плохо в промышленности города, но краснеть на собрании все же пришлось. Достижения в заботе о людях, культуре быта и благоустройстве города оказались гораздо меньше, чем в Бежице, Брянске и Смоленске. Председатель не без основания недоумевал: «Разве нельзя например наш театр содержать в образцовом порядке? Можно! Надо только стереть в нем вековую пыль, оборудовать фойе и мы смело можем еще два-три года пользоваться тем помещением, которое сейчас многие с презрением называют «коробкой»».
Призывал самих людей навести порядок в своем же городе, да не где-то на окраине, а в самом центре. «На улице Пушкинской улице нужно подравнять дорогу, посадить 80 деревьев, поправить дымоходы, заборы и крыши, окрасить фасады домов. Горсовет поможет приобрести материалы, а уличкомы пусть займутся воспитанием у трудящихся чувства любви и бережливости. Если мы будем любить свой город и то, что мы в нем имеем, мы безусловно достигнем колоссальных результатов в области благоустройства».
Особым одобрением участники городского пленума встретили последние слова доклада Гинзбурга.
«Мы постараемся сдержать свое слово, данное областному Съезду Советов и к 18 годовщине Октября выведем Клинцы в число передовых городов области. Только тогда мы будем иметь право ходатайствовать о переименовании нашего города в город Литвинов. Надо заслужить право называться именем лучшего большевика и государственного деятеля товарища Литвинова».
Летом 1935 года в ЦК правительства СССР был создан проект приказа, в котором постановили «Удовлетворить ходатайство рабочих предприятий г. Клинцы, Западной области и переименовать: а) г. Клинцы — в г. Литвинов б) Клинцовский район — в Литвиновский в) станцию Клинцы Западной ж.д. — в ст. Литвиново-Западное».
Что же помешало довести до конца задуманное? Авторитет Литвинова в 1935 году по прежнему высок, а первоначальные нестыковки с одноименной станцией успешно разрешены.
Может виновата во всем бюрократия или сам нарком остудил порыв клинчан. А возможно, к очередной годовщине революции наши Клинцы так и не попали в список передовиков. Любовь, к которой так пылко призывал председатель горсовета, по расписанию не просыпается. Если так, то не было бы счастья, да несчастье помогло. Наш город продолжил жить под своим именем, данным ему при рождении.
© Вячеслав Федоров © Александр Шевель, кандидат исторических наук
Благодарим Клинцовский краеведческий музей за помощь в подготовке статьи.
