Из воспоминаний Енты-Хаи Евелевны Путель (Аршанская) (1917 г.р.).
«В 1926 году Советское правительство разрешило открывать национальные школы. Я уже закончила первый класс в русской школе, которая находилось рядом с кинотеатром Патэ, напротив проходной Глуховской фабрики, и со второго класса стала посещать еврейскую национальную школу, куда собрали детей со всех школ города. Помещение для школы предоставила синагога на улице Пустынки. Это было большое здание, внутри которого находился большой квадратный зал. На большом столе для каждого молящегося были приготовлены божественные книги. Служба начиналась в 12 дня. Читали тору, вспоминали заповеди Моисея, ну, как положено.
Вскоре синагогу закрыли, а верующим евреям в утешение улицу Пустынки переименовали, присвоив ей имя еврея большевика Урицкого.
После этого школа некоторое время оставалась в здании бывшей синагоги. Но в 1930 или 1931 году школу перевели в здание по Пушкинской улице, рядом с Текстильным техникумом (после войны в нём был клуб завода им. Калинина). А на месте синагоги по ул. Урицкого начали строить первый в городе звуковой электро-театр «Октябрь».
Кинотеатр в Клинцах в одночасье стал культурным центром города. Вечером в фойе кинотеатра, задолго до начала очередного звукового киносеанса, играл оркестр, либо выступали солисты: скрипачи, виолончелисты, духовики, балалаечники, выступали чтецы, фокусники, а также учащиеся детской музыкальной школы. Иногда в фойе кинотеатра выступали приезжие артисты, вокалисты, юмористы, чтецы – так они подрабатывали. Народ валом валил в новый кинотеатр. Зрители приходили задолго до начала сеанса, чтобы послушать концерт, выпить в буфете стаканчик газированной воды с сиропом и без, съесть порцию мороженого, купить дорогие шоколадные конфеты в красивых коробках, какие продавали только в Москве.
Григорий Марченко, первый Депутат Верховного Совета РСФСР по Клинцовскому округу, вспоминал: «В конце августа 1938 года разнесся слух, что в Клинцы приедет киноактриса Любовь Орлова. В фойе кинотеатра прекратили вечерние концерты, отгородили сцену ширмой и краснодеревщики начали что-то сколачивать. Все ждали объявления в газете о прибытии актрисы. Цены на билеты в столичных кинотеатрах в те годы колебались от 2 – до 5 рублей. Горячие поклонники Любови Орловой заранее выстроились в очередь за билетами, составили списки, ежедневно устраивали перекличку и готовы были заплатить за билеты любую цену. Славу киноактрисе в 1930-е годы принесли фильмы «Любовь Алёны», «Петербургская ночь», но особенно «Веселые ребята» и «Цирк».
Настал долгожданный день. «В фойе кинотеатра «Октябрь» на сцене, где обычно перед сеансом играл оркестр, стояла гигантская пушка. В зале фойе, вмещающем около ста пятидесяти человек, собралось около трёхсот зрителей. Концерт открывал директор кинотеатра Федоров. С приветственной речью выступил представитель Объединенного профсоюза текстильщиков, затем представитель городской партийной организации. Несколько слов сказал аккомпаниатор, сопровождавший Любовь Орлову из Москвы, и концерт начался.
Стоя на пушке Любовь Орлова танцевала и пела: «Я из пушки в небо уйду». Всё происходило так, как было отснято в кинофильме «Цирк», только актриса не взлетала на небо и не устраивалась там на лунном месяце, свесив ноги, она удобно уселась верхом на стволе пушки, старательно отшлифованной клинцовскими краснодеревщиками, и пела то, что в кино исполняла сидя на месяце. Зал взрывался аплодисментами. Любовь Орлову не отпускали со сцены, просили исполнить все песни, которые звучали в кинофильмах. Она спела колыбельную «Спи, мой мальчик» – дамы достали носовые платочки. Затем зазвучала величественная песня Лебедева-Кумача «Широка страна моя родная» – и опять в зале не осталось равнодушных, у многих проступили слезы.
Задорная песня «Тюх-Тюх» из кинофильма «Весёлые ребята» высушила слезы, но песня «Сердце в груди, бьется как птица» снова всколыхнула и взволновала душу.
На бис были исполнены «Молодежная» и «Песня о Волге» из нового кинофильма «Волга-Волга», только что вышедшего на экраны и не знакомого зрителям. Восторг публики был искренним и безбрежным».
А через сутки Григорию Марченко довелось познакомиться с Любовью Орловой очень близко. Но сначала «О том, как Любовь Орлова попала в Клинцы», заслуга бесспорно принадлежала директору кинотеатра Федорову.
«Директор кинотеатра, – вспоминал Г. Марченко, – выходец из Ардони, человек невысокого роста, метр с шапкой, обладал неуемной энергией. Его стараниями устраивались музыкальные вечера в фойе кинотеатра, приглашались артисты. Федоров часто бывал в Москве и доставал самые свежие фильмы, которые показывал в Клинцах, зачастую раньше, чем их показывали в областном городе Орле. Однажды его осенило, он отправился в Москву, добился встречи с Григорием Александровым на его квартире и договорился о выступлении актрисы Орловой в Клинцах».
Вот рассказ Федорова, как он «покупал» у Григория Васильевича его молодую жену: «С Мосфильма я по телефону дозвонился до Александрова и договорился о встрече. Александров пригласил меня в свою московскую квартиру. Я счел это верным знаком будущей удачи предприятия. У меня в руках было официальное приглашение к Любови Орловой от трудящихся города, приехать в Клинцы и выступить в помещении нового электро-звукового кинотеатра.
Александров не стал возражать и выгонять меня, а завёл вежливый деловой разговор, что также предвещало успех дела. Он начал рассказывать о талантах актрисы, в каких фильмах она снялась, о всенародной славе актрисы, насколько плотный график выступлений актрисы в столичных Домах Культуры, как она занята на киносъемках, поэтому трудно найти окошечко в расписании, чтобы на два дня вырваться в далекий провинциальный город и выступить в кинотеатре, где цены на билеты намного ниже московских. Я соглашался с оценкой величия кинозвезды и обещал хороший кассовый сбор. Александров явно не торопился давать мне согласие на приглашение.
Я понял, что пора переходить к делу и назвал сумму кассового сбора. Александров отрицательно покачал головой. Я поднял ставку. Мы никак не могли сойтись в сумме. Я называл одну сумму, а Александров другую. А Любовь Орлова в это время сидела за ширмой. Я даже слышал, как она дышит.
В конце концов мы сошлись в цене и договорились, что за одно выступление перед клинчанами Любовь Орлова получит одну тысячу рублей. Я был уверен, что клинцовские почитатели таланта Орловой будут рады увидеть её на сцене за любую цену».
«На следующий день после выступления Орловой, – вспоминал Григорий Марченко, – я уезжал в Москву, чтобы поспеть к началу занятий в Промакадемию легкой промышленности имени Молотова.
Захожу в своё купе, а там сидит Любовь Орлова и держит на коленях сумочку, в которой лежит тысяча рублей, рядом сидит аккомпаниатор. Я представился, сказал, что работаю первым секретарём Горкома партии, депутат Верховного Совета РСФСР. Сказал, что смотрел и слушал её выступление в клинцовском кинотеатре и рад ближе познакомиться с большой актрисой.
Любовь Орлова сказала: «я Вас помню, вы вчера были на банкете» и протянула мне руку. На протяжении вечера актриса была со мной любезна и в какой-то степени откровенна.
В купе было четверо: Я – Григорий Марченко, Пономарев – начальник НКВД по городу Клинцы, Любовь Петровна и ее аккомпаниатор. Пономареву, человеку толстому, было жарко в купе и он устроился в тамбуре. Аккомпаниатор стоял в коридоре купейного вагона и смотрел в окно. И мы с Любовью Петровной остались одни.
Она оказалась очень разговорчивой попутчицей, и почти всю дорогу рассказывала и рассказывала о себе, о своих поездках по стране, о том какие страстные и невыдержанные поклонники на юге, особенно в Одессе.
– Я вышла из гостиницы, чтобы сходить на почту, – рассказывала Орлова, – Не прошла и половины пути, как почувствовала, что меня сопровождает толпа прохожих. Наиболее любопытные стали обгонять меня и нисколько не стесняясь осматривать с ног до головы и внимательно разглядывать лицо, будто выбирали лошадь на конном рынке.
Тогда в Одессе кто-то пустил слух, что я сделала на лице пластическую операцию и теперь искусно гримирую швы, делая их совершенно незаметными. Некоторые любопытные приближались настолько близко, что я ощущала их дыхание. Любопытных становилось все больше, они почти перегородили мне дорогу, а люди со всех сторон сбегались посмотреть, что случилось. Тогда я не вытерпела, повернулась и побежала по переулку обратно в гостиницу.
В театр для выступления пришлось входить через черный ход. На сцену театра меня также провожали через черный ход.
А однажды толпа восторженных почитателей перекрыла выезд из двора гостиницы. Они окружили машину со всех сторон. Водитель сигналил, но люди не расходились и не уступали дорогу. Тогда двое служащих гостиницы забрались на створки ворот и стали поливать публику водой из ведра. Только тогда толпа расступилась и машина вышла из ворот.
Она долго что-то ещё рассказывала, а я в упор смотрел на ее красивое лицо и не находил ни единого шва от операции.
Попрощались мы на площади Арбат. Как партийные товарищи пожали руки. Я обещал посетить Дом Культуры, где она часто выступала, где-то тут же рядом с площадью. Я понимал, что приглашение было сделано мне из вежливости, низко откланялся, и пути наши разошлись в разные стороны». Следует сказать, что Федоров за один сеанс получил такой сбор, который с лихвой окупил расходы на поездку в Москву, на гонорар кинозвезде и финансово обеспечил кинотеатр на несколько месяцев вперед.
© Р.И. Перекрестов
