Для связи с проектом

19 февраля, 2025

Забытый мастер пейзажа.160-летию со дня рождения Вонифатия Сангурского

Красота природы Брянщины всегда притягивала к себе людей творчества. В той или иной степени с нашим краем связана жизнь и деятельность таких известных русских писателей, философов и художников как Федор Тютчев, Алексей Толстой, Василий Розанов, Иван Тургенев, Афанасий Фет, Яков Полонский, Глеб Успенский, Иван Шишкин, Михаил Врубель и других…

Однако в истории большого искусства немало талантливых имен, чье творчество незаслуженно забыто и известно лишь узкому кругу специалистов. Наш герой – человек из этой категории, с удивительной судьбой! В жизни чего только не бывает! Его земной путь тесно переплетен с семьей декабриста Давыдова, братьями всемирно известного композитора Петра Чайковского – Модестом и Анатолием. Да и сам Петр Ильич принимал самое деятельное участие в судьбе художника, открыв его способности.

Наряду с этим его имя тесно связано с городом Новозыбковом и старообрядческим посадом Святск Суражского уезда Черниговской губернии, где живописец обретет место вечного упокоения.

В предлагаемой читателю статье речь пойдет о Бонифации (Вонифатии) Сангурском, 160 лет со дня рождения которого исполняется 1 января (по новому стилю) 2024 года. Данная работа в некоторой степени нацелена восполнить биографические сведения и объединить уже имеющуюся информацию об этом заслуживающем внимания человеке.

Сангурский Вонифатий Матвеевич

Вонифатий Сангурский родился 1 января 1864 года в местечке Каменка Чигиринского уезда Киевской губернии (ныне – город Каменка Черкасской области Украины) в семье главного бухгалтера сахарного завода Матвея Сангурского и его супруги Марии Амвросивой. Есть версия, что он был внебрачным сыном владельца Каменки – Николая Давыдова. На третий день крещен священником Амвросием Бинецким в Каменской Покровской церкви. Свое имя при крещении мальчик получил строго по святцам в честь Вонифатия Римского (Тарсийского), раннехристианского мученика III века, святого православной, католической и армянской церквей. В переводе с латинского – bonum – благо и fatum – рок.

Святой мученик Вонифатий

Каменка, где родился Вонифатий, основана в начале XVII крестьянами-беглецами из Киевщины, Подолья, Полтавщины. Первое упоминание о ней датируется 1649 годом, когда польский король Ян Казимир передал местечко вместе с другими населенными пунктами в наследственное владение Богдану Хмельницкому. Живописный городок в конце XVIII века становится собственностью известной дворянской семьи Раевских-Давыдовых. Являясь культурным центром юга России и бурной политической жизни, Каменка долгое время будет средоточием декабристского движения. Здесь проходили тайные совещания декабристов, на которых обсуждались вопросы будущего устройства государства и общества. В 1820-1822 годах этот городок посещал поэт Александр Пушкин. Роскошная природа, гостеприимство семьи Раевских-Давыдовых способствовали творческому вдохновению поэта, именно здесь он написал несколько лирических стихотворений, вошедших в сокровищницу мировой литературы.

С 1865 по 1893 год в город ежегодно приезжал выдающийся русский композитор Петр Чайковский. Для него Каменка – родной дом, место, где будут созданы бессмертные оперы «Евгений Онегин», «Мазепа», балет «Лебединое озеро», симфонии, увертюры, фортепианные концерты и пьесы.

Композитор Петр Чайковский

Первые навыки в рисунке и живописи впечатлительный Вонифатий постигал от окружающей его каменской природы: глядя на небо с плывущими по нему облаками, видел в них чудо-зверей и сказочных птиц, ощущал мир ярким и большим, каким в детстве он видится в деталях – цветным и волшебным. Любил смотреть на воду у каньона реки Тясмин, самостоятельно делая первые зарисовки местных полей. Он с детства что-то чертил на песке, на клочках бумаги рисовал карандашом. Его постоянно тянуло к рисованию, он непременно хотел рисовать!!!

Река Тясмин в районе Каменки

В 1879 году Божьим промыслом мальчик встретил человека, которого он будет благодарить и почитать всю свою жизнь. Таким человеком для юного Вонифатия стал композитор Чайковский. В благодарность за оказываемую помощь и поддержку в 1880 году Сангурский с натуры напишет портрет композитора в сорокалетнем возрасте (хранится в Каменском музее А.С. Пушкина и П.И. Чайковского). С тех пор мечта стать художником не покидала юношу.

Портрет Чайковского кисти В. Сангурского

Биограф композитора Александр Познанский во втором томе книги «Петр Чайковский: биография» пишет: «Даже в гостях у сестры [Александры Ильиничны Давыдовой (1842-1891) в Каменке – прим. О.К.] композитор находил возможности покровительствовать местным мальчишкам.В это же время композитор покровительствовал пятнадцатилетнему Бонифацию Сангурскому, сыну местных жителей, которого посылал учиться живописи в Москву, юноша отличался большими способностями к рисованию. 12 июня Петр Ильич писал брату: «Толичка, позволь тебе дать поручение. Побывай на Мясницкой в Училище живописи и ваяния, против почты, и узнай, какие условия приема и есть ли пансионы? Дело в том, что старший сын Сангурского обнаруживает громадные способности и нужно будет поместить его туда». Анатолий, вероятно, приложил усилия и устроил мальчика в училище. 16 сентября ему же: «Какой милый мальчик Бонифаций: он уже два раза писал отцу. …Он в высшей степени доволен, хвалит и обхождение, и еду, и всю обстановку».

Однако, затея оказалась дорогостоящей, и композитор обратился за содействием к другу семьи – Надежде Филаретовне: «Решаюсь обратиться к Вам, дорогой друг, с нижеследующей просьбой. Здесь, в Каменке, у одного из служащих в конторе оказался сын, мальчик лет пятнадцати с замечательным дарованием к живописи. Я решил, что было бы жестоко не дать ему средств учиться, и поэтому отправил в Москву и поручил Анатолию поместить его в Училище живописи и ваяния. Все это уже устроено, но, признаться сказать, содержание мальчика оказалось гораздо дороже, чем я думал.

И вот мне пришло в голову просить Вас о следующем. Не найдется ли в Вашем доме какой-нибудь уголок, где бы мальчик этот мог жить, но, разумеется, так, чтобы за ним мог быть какой-нибудь присмотр. Нет ли какой-нибудь маленькой комнатки с кроватью, комодом и стулом, где бы он мог спать и заниматься, но так, чтобы, например, Ив[ан] Васильев[ич] хотя немножко бы следил за ним и руководил бы его? Мальчик нравственности самой безупречной, прилежен, добр, послушен, чистоплотен, ну, словом, действительно хороший мальчик, и я могу ручаться, что никогда никто на него не пожалуется. Что касается его прокормления, то это мне очень легко и удобно устроить».

Надежда Филаретовна просьбу отклонила, но со свойственными ей тактом и щедростью: «Что касается второго дела, о котором Вы пишите, друг мой, т.е. помещения юноши у меня в доме, я очень жалею, что не могу именно так исполнить этот проект, и скажу Вам почему. У меня в доме идут большие каменные работы по ремонту дома, присмотрщиком за ними кроме инженера поставлен Ив[ан] Васильевич], и ему поэтому невозможно уделить время на присмотр за мальчиком. Насчет самого помещения скажу Вам, что я сделала окончательное распоряжение, чтобы в доме никто не жил, и на это я была вынуждена тем, что когда я позволяла кому-нибудь занимать комнаты без меня, то, возвращаясь, я находила беспорядок, недочет каких-нибудь вещей, порчу их, и на все вопросы об этом всегда оказывалось, что это, вероятно, сделал тот или та, которым я позволяла жить в доме.

…По всем этим причинам я надеюсь, милый друг мой, что Вы не упрекнете меня в эгоизме, если я не помещу у себя в доме молодого человека, а попрошу Вас усердно позволить мне принять участие в Вашем добром деле и дать квартиру юноше в виде тридцати рублей в месяц. Таким образом, его можно поместить в семейство и поручить присматривать за ним. Я надеюсь, что Вы не откажете мне в этом желании, милый друг мой. Я в таком случае напишу брату, чтобы он выдавал такую сумму ежемесячно или за два месяца, как Вы найдете лучше, и попрошу Вас указать мне, кому выдавать эту стипендию».

На это последовал ответ Чайковского 27 сентября: «Мне очень совестно перед Вами, милый друг мой! Зачем я просил Вас о моем протеже? Как я не догадался, что Вам неудобно будет поместить его в Вашем доме? Между тем чувствую, что Вам все-таки неприятно было отказывать в просьбе. Что касается субсидии, которую Вы ему предлагаете, то благодарю Вас от глубины души. Я очень тронут Вашей бесконечной добротой и щедростью, но на сей раз не злоупотреблю готовностью, с которой Вы приходите на помощь всем нуждающимся. Дело в том, что мне удалось приютить теперь мальчика в очень хорошем семействе и за столь дешевую плату, что это меня нимало не тяготит. Еще раз благодарю Вас!».

Завершила эту тему реплика Надежды Филаретовны: «Мне очень, очень жаль, милый друг, что Вы не захотели дать мне участие в добром деле Вашем для мальчика-художника. Мне было бы очень приятно участвовать в этом».

Петр Ильич продолжал оказывать юноше материальную помощь во время учебы. Впоследствии Бонифаций стал учителем рисования. Четыре его пейзажа, подаренные композитору, и поныне находятся в доме-музее П.И. Чайковского в Клину, в спальне композитора. Здесь же имеется работа «Весенний пейзаж» художника Н.Д. Кузнецова и картина «Меланхолия», подаренная Петру Ильичу в 1888 году незнакомой женщиной в Берлине после концерта, в котором известным скрипачом А. Бродским была исполнена «Меланхолическая серенада». Что касается картин Сангурского, гости Чайковского принимали эти холсты за дорогостоящую коллекцию классиков живописи, и удивлялись, что автор работ – их современник, не имеющий громкого имени…

Да, действительно, Чайковский не гнался за «именами», не коллекционировал шедевры, ни одно из скромных полотен кисти Сангурского и других мастеров не было куплено на столичных вернисажах или аукционах… Их ценность в другом – в теплоте человеческой благодарности. Все они подарены Чайковскому с любовью. В дневнике Чайковского о Сангурском упоминается лишь однажды, 10 мая 1884 года: «Перед обедом приходил Вотя Сангурский с рисунками и этюдами».

Желая получить специальное образование, В. Сангурский 2 сентября 1881 года обращается в Московское художественное общество о принятии его учеником в натурный класс Московского училища живописи, ваяния и зодчества (сегодня Российская Академия живописи, ваяния и зодчества по ул. Мясницкой). Некоторое время до этого он посещал занятия в этом училище в качестве вольного слушателя.

Бывшее Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Современный вид

Годы учебы в училище были плодотворными и радостными. Молодой художник хорошо овладел искусством классического рисунка, которое затем блестяще проявил в своих путевых и натурных карандашных набросках и зарисовках. Тонкий пейзажист и автор колоритных натюрмортов Сангурский работал в классе В.Е. Маковского и И.Е. Репина, постигая основы композиции, постоянно совершенствуясь в живописи.

Курс обучения он окончил в 1887 году. Совет преподавателей 16 мая удостоил молодого художника званием учителя рисования в гимназиях с выдачей соответствующего свидетельства. Документ этот подписан членами Московского художественного общества, видными меценатами и деятелями русской культуры того времени – В.А. Дашковым, К.Т. Солдатенковым, И.П. Машковым и даже П.М. Третьяковым. Однако из-за бюрократических препонов диплом об образовании Сангурский получит лишь в июне 1895 года.

После того, как Сангурский покинет «alma mater», он практически сразу станет учить рисованию. Сперва преподавал в двухклассном городском училище г. Бар Подольской губернии, занимая должность учителя черчения, чистописания и рисования, какое-то время жил в Крыму. Здесь он много работал, писал картины. А к 43 годам, как свидетельствуют документы Российского государственного исторического архива, в чине губернского секретаря приезжает в Новозыбков, где с 13 сентября 1904 года поступает на службу учителем рисования в женскую гимназию.

Новозыбков. Женская гимназия

Во время работы в гимназии Вонифатий Матвеевич встретит свою будущую жену – Елизавету Михайловну (урожденную Рубец), которая трудилась в этом учебном заведении преподавателем арифметики и являлась классной надзирательницей.

Выпускницы 1914 года Антонина Русакова и Пелагея Волкова вспоминали, что в то время в деле обучения было много заучивания и зубрежки. Большинство учащих к своим обязанностям относились формально. Правда, были исключения – преподаватели Вонифатий Сангурский, Елизавета Рубец и другие оставили о себе светлую память. Они больше внимания уделяли развитию учащихся, подготовке гимназисток к различным видам деятельности, более чутко и внимательно относились к ним.

В гимназии в то время работало 16 учителей, 7 классных надзирательниц, начальница, председатель педагогического совета, законоучитель. Почетным попечителем состояла княгиня Мария Долгорукова, супруга уездного предводителя дворянства.  

В учебный план были включены: Закон Божий, русский, церковнославянский, латинский, греческий, немецкий и французский языки, математика, физика, естествознание, география, история. Большое внимание уделялось внешнему виду, манерам, умению вести себя в обществе, делать реверансы, танцевать. С этой целью ежедневно на большой перемене устраивались танцы, которым обучал специально приглашенный учитель. Два раза в год гимназистки посещали бал в городском реальном училище, где обучались мальчики.

Также ученицы посещали хоровой кружок, рисовали, занимались рукоделием. Практиковались экскурсии – исторические, географические, природоведческие. В гимназии обучались 635 девочек. Стоимость учебы составляла от 40 до 70 рублей в год. За особые успехи и примерное поведение гимназистки из бедных семей освобождались от платы за обучение, что оформлялось решением педагогического и попечительского советов гимназии.

В. Сангурский. Вид на реку Тясмин
В. Сангурский. Дом в Каменке
В. Сангурский. Крымский пейзаж

В. Сангурский вел уроки рисования в гимназии по 1916 год, состоя в чине коллежского асессора. После революции 1917 года вместе с женой он переедет в Святск Суражского уезда, где станет учительствовать в местной школе. При этом устраивает передвижные выставки своих работ, грузит картины на телеги со специальными щитами и ездит по соседним деревням и селам.

Умер художник в 1926 году, похоронен на мещанском (Новом) кладбище села Святск. Его супруга станет завучем школы, будет преподавать арифметику в младших классах. По воспоминаниям местных жителей, Елизавета Михайловна была женщиной благородной, привлекала внимание интеллигентностью и манерами. В ней чувствовалась дворянская стать, сочетающаяся с мягким и в тоже время строгим взглядом, сдержанностью в движениях, умением скромно, но всегда со вкусом одеваться, но самое главное – доброй улыбкой к окружающим.

Собственных детей у Сангурских не было. Всю свою любовь Елизавета Михайловна подарила ученикам, с которыми разговаривала «от сердца к сердцу», да любимой собачонке, с которой прогуливалась по центру Святска, чем-то напоминая чеховскую «Даму с собачкой». Она пережила своего мужа на 17 лет, скончалась осенью 1943 года в Святске после освобождения села от немецко-фашистских оккупантов, похоронена рядом с супругом. Их могилы сохранились до наших дней.

Святск. Могила В. Сангурского. Фото К.Ф. Попова. 2013 год

В конце 60-х годов прошлого века в Киевском музее русского искусства прошла выставка картин Сангурского, посвященная его памяти. В связи с этим направлялся запрос в Новозыбков, где в частных коллекциях семьи Пироговых из Святска и новозыбковского краеведа А.Г. Кублицкого хранились его работы. Одна из картин Сангурского «Крымский пейзаж» конца XIX столетия продана 24 сентября 2004 года на аукционе антикварного дома «Гелос».

Имя определяет судьбу. Сегодня о творчестве Вонифатия Сангурского – талантливейшего художника своего времени, работы которого залиты светом и ликованием (в них столько солнца и тепла, воздуха, нежности и любви к родной природе!) – основательно забыто. Впрочем, при жизни он из скромности не распространялся о своем мастерстве и заслугах, знакомстве с великим Чайковским, не гнался за славой… Никогда не был богатым, не стремился заработать на своих произведениях.

Художник живет и будет жить, пока есть потребность в его полотнах, до тех пор, пока они вдохновляют человека и служат ему. В связи с этим святая обязанность потомков, нас с вами – хранить память о деятелях прошлого, их добрых делах, поступках и устремлениях, запечатленных не только в тленном миру, но и в мире духовном, мире искусства, в вечности…

© Олег Каменецкий, г. Москва

error: Content is protected !!