В работах клинцовских краеведов всегда подчеркивается (и совершенно справедливо) огромное влияние старообрядчества в создании и развитии Клинцов. Но при этом было бы справедливо также отметить и другие группы населения Клинцов, которые внесли большой вклад в становление и развитие посада, его промышленности. В нашей статье речь пойдет о немецких колонистах, которые в значительных количествах переселялись в Клинцы с 30-х годов XIX столетия и чьи потомки до сих пор живут в нашем городе.
Феномен миграции немцев в Клинцы
Для начала давайте разберемся, почему немецкие колонисты вдруг решили ехать жить и работать в черниговскую глубинку?
Сделаем небольшой экскурс в историю.
После победы над наполеоновской Францией по решению Венского конгресса, перекроившего Европу, в 1815 году центральная и восточная часть Польши с Варшавой была передана России и составила так называемое Царство Польское. Российская часть Польши вошла в состав Империи на основе личной унии, т.е. российский император стал одновременно королем польским.
Во втором десятилетии XIX века в Царстве Польском наблюдался промышленный подъём, строились суконные фабрики. Значительная масса устроителей-фабрикантов были родом из Пруссии и России, в том числе были фабриканты из Клинцов.
После подавления польского восстания 1830—1831 годов была отменена Конституция Польши 1815 года. Николай I в 1832 году отменил личную унию Польши с Россией и провозгласил ее инкорпорацию в состав Российской империи. Это означало ликвидацию польской армии, сейма, польского правительства, однако с сохранением для поляков ряда привилегий, которых не было для подданных российской короны в других частях империи: свободы вероисповеданий, свободы передвижений и личной неприкосновенности.
Разумеется, это всё не могло не вызвать недовольства поляков, из-за чего усилилось негативное отношение как к русским предпринимателям со стороны польского населения, так и к специалистам, работавшим на суконных фабриках, основную массу которых составляли немцы из разных городов Пруссии. Кроме того, правительством были введены пошлины на ввоз товаров в Российскую империю из Царства Польского. Эти факторы сводили на нет рентабельность производств русских фабрикантов сукна.
В 1832 году царь разрешил некоторым суконным фабрикантам из Царства Польского переселиться в приграничные и внутренние российские губернии с мастеровыми и устраивать суконные фабрики в городах и уездах, не записываясь в гильдии в течение 10 лет, что освобождало их от налогов. Переехавшие иностранные мастера и рабочие также были освобождены от податей и рекрутской повинности. Кстати, из-за освобождения от рекрутской повинности, многие клинцовские немцы, проживавшие в России по три или даже четыре поколения, считались прусскими подданными.
Немецкая колония П.С.Исаева
Легкая промышленность в Клинцах создавалась практически с нуля, местное население не имело никакого представления о шерстяном производстве, поэтому нет ничего удивительного в том, что Лихоманов для устройства своей фабрики привез из-за границы немецких механика и мастера, фабрикант Широков вместе с чулочными станками привез с собой и мастера немца Гросса. По свидетельству механика А. Гутмана, в 1851 году на фабрике Степунина и Зубова из десяти мастеров было шесть немцев. Практически у всех фабрикантов работали иноземные специалисты.
Говоря о немецких колонистах в Клинцах, необходимо отдельно остановиться на Ново-Мезеричской фабрике Петра Семёновича Исаева. Хотя эта фабрика и находилась в 8 верстах от посада, но она всегда была нераздельно связана с Клинцами.
Потомственный почётный гражданин и Кавалер Брестский, купец 1-ой гильдии Пётр Семёнович Исаев родился в 1777 году в Клинцах в семье коренных клинчан-старообрядцев. Его предки, крестьяне в числе первых четырёх семей пришли в 1707 году из Дворцовой волости Костромского уезда осаживать слободу. По легенде, когда Петру исполнилось 9 лет, его тетка упросила извозчика Рогаткина взять мальчугана в Москву, где его отдали в лавку подсобным рабочим. Из Москвы какими-то судьбами Исаев переезжает в Польшу, в город Брест-Литовск (сейчас – город Брест в Белоруссии), где открывает торговлю сукнами и офицерскими вещами. Вскоре он переселяется в Варшаву, где также открывает торговлю сукнами и приобретает суконную фабрику в городе Згерже.
В конце 1820-х – начале 1830-х гг. в польских землях назревала революция, появились волнения и недовольства в польском обществе. Исаев, состоя в польской армии поставщиком продовольствия и предметов военного обихода, налаживает сношения с русским наместником, князем Паскевичем. В силу своей промышленной и торговой деятельности Исаев был знаком и имел близкие контакты с высшими офицерскими чинами польской армии. Он передавал российскому главнокомандующему в Польше о планах польских мятежников по проведению восстания в Царстве Польском. «За это чуть было не пришлось ему висеть на фонарном столбе, — писал в середине 40-х гг. XIX в. протоиерей Верховский, который хорошо знал Исаева и даже убедил его принять единоверие. — За несколько часов только он узнал, какая ему готовится участь, и успел бежать в русскую армию». Немцы, работавшие у Исаева в России, сообщали любопытнейшие подробности этого побега: «шпионаж Исаева, говорят они, был раскрыт, но за час до ареста Исаева унес в мешке на плечах некий Пешель, который в Мезеричах был фаворитом Исаева…»
С точки зрения этичности у нас могут возникнуть вопросы к поступку Исаева, передавшего планы польских заговорщиков царской администрации. Ответы на эти вопросы будут противоположны с точки зрения Петербурга и восставших поляков. Но не будем забывать, что Исаев был русским фабрикантом, вынужденным задумываться о дальнейшей судьбе своего производства и, конечно же, российским подданным, и с этой точки зрения его поступок понятен. Быть в России XIX века фабрикантом, означало обладать множеством разных качеств, в том числе и интуицией, которая не раз помогала предпринимателю находить выход из сложных ситуаций. Как показала дальнейшая история, Петр Семенович, доживший до 93 (!) лет, обладал многими удивительными качествами, позволившими ему прожить драматичную и плодотворную жизнь, навсегда вплетенную в историю Клинцов.
В 1832 г. Исаев купил большой лесной участок в восьми верстах от Клинцов, при впадении речки Ельни в реку Унечу, в Затишенской лесной даче помещика И.П. Бороздны. Пётр Семёнович энергично принялся обустраивать собственное имение на приобретённой территории. Рядом фабричные корпуса и жилые постройки для суконщиков строились ускоренными темпами по образцу суконного предприятия в городе Мезериц, в Силезии, где Исаев в свое время покупал суконное суровье и откуда он взял образец для устройства своей новой фабрики.
Вновь закупленное и перевезённое оборудование из Згержа устанавливается в новых помещениях фабрики. Поселение получает название колония Новые Мезеричи. Для обеспечения фабрики водой по указанию Исаева были соединены русла речки и ручья, и это место соединения – единственное, что сохранилось до наших дней от фабрики и поселка.
Рабочими на фабрике стали крепостные крестьяне из окрестных деревень, по соглашению с Исаевым отпущенные владельцем на оброк. Мастерами же Исаев поставил приглашенных из-за границы специалистов, для которых построил сорок семейных домов рядом с фабрикой; в поселке были также открыты немецкая школа, больница и кирха – лютеранская церковь. Вскоре в Новые Мезеричи начали прибывать переселенцы из Польши и Пруссии. Брейеры, Виткинсы, Габерманы, Голле, Гринихи, Загеры, Мюлле, Нейманы, Миттельштедты, Розенфельды, Стефановские, Хейде, Энде. Вся администрация фабрики и большинство мастеров были немцами.
Существуют достоверные упоминания о Людвиге Гринихе, который прибыл в Россию по приглашению Исаева с семьей. Его сыновья Иван Людвигович и Леонтий Людвигович, родом из г. Мезерич (Силезия), до приезда в Клинцы работали в Згерже на Исаевской фабрике ткачами. Вместе с другими ткачами в 1834 г. они переселились к Исаеву в Новые Мезеричи, где и жили в колонии. И отец, и его дети, после пожара Исаевской фабрики, каждый день ходили на работу на Стодол за 8 верст.
У Ивана Людвиговича родилось трое сыновей – Генрих, Пауль (Павел) и Карл. Все трое—ткачи, работали на Стодольской фабрике.
От первого Гриниха из Новых Мезерич – Людвига – пошел род, который сейчас насчитывает более 400 потомков, разбросанных по всей России и за ее пределами. Значительная ветвь этого генеалогического древа приходится и на Клинцы, где потомки первого Гриниха живут до сих пор. Тема настолько обширна, а судьбы людей прочно вплетены в историю города, что мы решили посвятить несколько отдельных статей роду Гринихов на клинцовской земле.
Среди приехавших был и потомственный суконщик Вильгельм Пешель с женой Христиной и маленьким сыном Августом. Тот самый Пешель, который согласно легенде спас Исаева от мести разъяренных поляков. Уже в России в семье появились близнецы, сын Густав и дочь Берта-Натали.
О самом Вильгельме известно мало, можно лишь утверждать, что он обладал большой смелостью и недюжинной физической силой – не каждый смог бы унести в мешке на плечах взрослого мужчину. Неудивительно, что человек, рисковавший собственной жизнью ради спасения Исаева, стал его любимцем. На фабрике Исаева Вильгельм Пешель проработал больше сорока лет, с первых до последних дней ее существования. После того, как знаменитая фабрика Исаева в одночасье прекратила свое существование, за ней тихо умерла и колония Ново-Мезеричи. Только старики доживали свой век на пепелище. Вероятно, трагический конец фабрики, которой они отдали всю свою жизнь, ускорил и их уход. В 1876 г., в возрасте 75 лет, умерла Христина Пешель. После ее смерти овдовевший Вильгельм перебрался в Клинцы, к сыну Августу. Вильгельм пережил жену всего на полгода; он умер в 1877 г., в возрасте 83 лет.
Старший сын Вильгельма и Христины, Август Пешель, родившийся еще в Пруссии, работал мастером на суконной фабрике в Клинцах. В 1847 г. он вступил в законный брак с девицей Каролиной Кант, и вскоре у них родился сын Адольф. В 1861 г. Август Вильгельмович, или Август Васильевич, как называли его рабочие, стал директором Троицкой фабрики в Клинцах. Она отличалась от фабрики Исаева и небольшими размерами, и полнейшим отсутствием технических новшеств. Здесь всё делалось по старинке. Электричество было проведено лишь в 1903 г., а ручные ткацкие станки дожили до времен советской власти. На Троицкой фабрике долго сохранялась патриархальность в отношениях между хозяевами и рабочими. Август Васильевич, много лет служивший директором фабрики, как-то умел поддерживать ее работу, у него складывались добрые отношения и с рабочими, и с хозяевами фабрики.
Сын Августа Пешеля Адольф стал красильным мастером, он работал на суконных фабриках Гусевой и Машковского в Клинцах. Вскоре завел собственную небольшую красильную мастерскую.
Достигнув к тридцати годам прочного материального положения, Адольф Пешель женился на юной Амалии Леймбах, дочери красильного мастера с фабрики Исаева. За семь лет, с 1879 г. по 1885 г., у Адольфа и Амалии Пешель родилось шестеро детей, два мальчика и четыре девочки: Лидия-Агата, Оскар-Август, Юлиус-Иммануил, Мария, Эмма-Ольга, Тереза. Юлиус-Иммануил, или просто Юлиус (вторым именем он никогда не пользовался), был третьим ребенком в семье.
Юлиус Пешель (1881-1944) – выдающийся инженер-путеец Российский империи начала XX века. При его участии была построена важнейшая магистраль – Северо-Донецкая железная дорога. Во время Первой мировой войны его энергия и профессионализм помогли спасти Московский железнодорожный узел от коллапса. История жизни нашего земляка, родившегося в немецкой семье и считавшего Россию своей родиной, клинчанина в 4-м поколении, безусловно, заслуживает отдельного рассказа.
Как причудливо переплетаются судьбы: Исаев был обязан первому Пешелю жизнью, а Пешель, благодаря Исаеву, оказался в России, и это, в конечном итоге, изменило судьбу всей семьи. Так что потомки Вильгельма Пешеля обязаны Исаеву тем, что появились на свет в России, а, может быть, и тем, что вообще появились на свет.
Вернемся назад, в Ново-Мезеричи. Фабрика Исаева долгое время оставалась самым передовым предприятием клинцовской суконной промышленности. Немалую роль в этом сыграли те самые четыре десятка немецких мастеров. Они продолжали поддерживать связь с родными и знакомыми, работавшими на суконных фабриках Польши и Пруссии, и были в курсе всех технических новинок. Новшества, о которых они узнавали, незамедлительно внедрялись в Ново-Мезеричах, и лишь спустя некоторое время – в Клинцах. Оснащенная самым современным технологическим оборудованием того времени, фабрика Исаева производила тонкое сукно высокого качества, которое постоянно получала всевозможные награды на выставках.
В Ново-Мезеричах жилось шумно и весело, здесь был свой оркестр, сюда часто приезжали гости из Клинцов.
После смерти П.С. Исаева в 1870 г., фабрика досталась его сыну Валериану Петровичу. 6 июня 1875 г. деревянный корпус внезапно вспыхнул, начался пожар и знаменитая фабрика Исаева в одночасье прекратила свое существование, а за ней тихо умерла и колония Ново-Мезеричи. Ныне в поселке Мизиричи (так он теперь называется) ничто не напоминает о фабрике Исаева и немецкой колонии. Да и сам поселок расположен не совсем на месте колонии. Единственный свидетель тех времен – старый-старый дуб. Почти триста лет назад он был настолько могучим, что Исаев не тронул его при строительстве фабрики. К сожалению, в 2019 году дуб сгорел.
После ликвидации фабрики машины попали в Клинцы, причем мезеричские механические станки оказались первыми самоткацкими станами на Стодольской фабрике. Разошлись по Клинцам квалифицированные рабочие и мастера, которые многому научили клинчан. Красильные и ткацкие мастера, отделочники, механики, технические директора. В большинстве своем немцы были высококвалифицированными кадрами, которыми дорожили фабриканты.
Вот фамилии немецких клинцовских мастеров, которые нам сохранила история: Ридель, Гриних, Буссе, Марц, Брейер, Коллер, Бейтель, Кин, Зейдель, Пешель, Люи, Кохендерфер, Нейман, Энгельс, Гюбнер, Гаазе, Гильгер, Форберг, Фрейман, Гонакер, Штелинг, Коге, Корфлюер, Мильдер, Вальтер, Гертель, Загер, Газе Карл, Котер, Голле, Юст, Кревенкель, Зейдель, Оденаль, Мюллер, Медек, Маркерт, Виткинс, Кюнцель, Габерман, Тамм, Маркерт, Колле, Рихтер, Герман, Кревинкель, Гильгер, Рихтер. Немало клинчан, будучи детьми, учились немецкому языку у новомезеричских немцев и, в частности, у Марца.
Однако, стоит сказать, что фабричные немцы жили довольно сплоченно. Замечалась даже некоторая цеховая рознь между немецкими и русскими рабочими. Своих русских помощников-подмастерьев и рабочих они обучали лишь настолько, насколько это было необходимо. К русским немцы особой дружбы не питали, но и русские, в свою очередь, платили им тем же. Вот один из характерных отзывов одного из русских мастеров о немцах: „В большинстве случаев немцы были народ понимающий, но очень скрытный и от них много научиться нельзя было”. Оно и понятно. В большинстве случаев, не имея специального образования, а будучи только людьми практики, они держались своим опытом, старанием и работоспособностью, а потому боялись всякого конкурента и предпочитали поменьше делиться своими знаниями.
Нежелание немцев делиться знаниями с русскими рабочими вполне объяснимо. Во-первых, клинцовские немцы имели семейные и профессиональные связи с родиной, получали информацию о технических новинках и внедряли их на клинцовских фабриках, что само по себе повышало их ценность как знающих сотрудников, а если бы они начали делиться этими знаниями, то потеряли бы свою уникальность. Во- вторых, слишком разным был менталитет у немецких и клинцовских рабочих в конце XIX – начале XX веков.
В контексте нашей статьи очень важен вопрос о количестве клинцовских немцев. Надо понимать, что в российской демографической статистике до революции при переписях населения вообще не было графы «национальность», а была графа «вероисповедание». В связи с чем в графу «православные» попадали русские, украинцы, белорусы и некоторые другие народности. Поэтому и не было графы «немцы», было понятие «лютеране и протестанты», а православные немцы считались вместе с русскими. Это искажало статистику национального состава империи.
Поэтому, если мы берем цифры переписи населения Клинцов за 1903 год, то мы там видим, что количество «лютеран и протестантов» – 74 человека из населения посада в 12 398 душ (это всего 0,5%). Но немцев и их потомков в посаде было значительно больше.
Это объясняется тем, что указанное количество лютеран и протестантов совершенно не равно количеству немецких колонистов в Клинцах (а особенно их детей и внуков). Потомки немецких клинчан зачастую рождались в смешанных русско-немецких браках. Мужчин-переселенцев было больше женщин, и поэтому части немцев-мужчин приходилось искать жен среди местных девушек. Например, три внука Людвига Гриниха женились на русских девушках. Подавляющее большинство детей из таких браков были крещены в православной церкви, а внуки – тем более, и поэтому в статистику клинцовских немцев не попадали. Но при этом, когда оба родителя были немцами – их дети, разумеется, были крещены как лютеране (например, Юлиус Пешель). Поэтому цифры статистики, что в Клинцах в начале XX века было около 74 немцев, совершенно не отражают реального положения дел.
Посад Клинцы обладает удивительной историей: его создали старообрядцы триста лет назад в непроходимых лесах севера Черниговской губернии, значительное влияние на развитие города оказало еврейское население посада (до 20% от числа жителей), а также немецкие колонисты, количество которых было пусть и незначительным, но они составили прослойку первых мастеров текстильной промышленности и дали возможность развиваться посаду как текстильному центру России.
Немецкие колонисты, фактически, создали клинцовскую шерстяную промышленность и были учителями клинцовских прядильщиков, ткачей и красильщиков. Большинство немцев поддерживали связь с заграницей и немецкими заводами, получая оттуда технические новинки, которые они и старались внедрять в Клинцах. Немецкие мастера, по сути, создали в Клинцах слой технической интеллигенции – фабричные мастера, инженеры, технологи, механики, железнодорожники. Клинцовские фабрики получили то, в чем так нуждались – педантичных, приученных к порядку, высококлассных специалистов, у которых вскоре выучились уже русские мастера.
В рамках этой статьи мы попытались кратко рассказать историю немцев в Клинцах от появления их в посаде в начале XIX века и до революции 1917 года. На самом деле эта история настолько обширна и интересна для нас, что мы планируем продолжить ее и сделать цикл статей, посвященный жизни в Клинцах немецких колонистов и их потомков.
©Михаил Воронков
Хроноскоп выражает благодарность О.П.Клетной, Н.А.Тахтамышевой – автору книги «Инженеры путей сообщения. Три портрета на фоне времени», клинцовскому исследователю жизни Потомственного почётного гражданина и Кавалера П.С.Исаева – Ю.Г.Тигунцеву, за помощь в создании статьи и предоставлении архивных материалов.
