В 1914 году в России стартовала масштабная антиалкогольная кампания. Спустя год в “Клинцовской газете” появилась такая публикация:
«Для всех и каждого было ясно, что народное пьянство, получившее столь сильное распространение, губительно для России, и потому о запрещении продажи питей не было двух мнений – все видели в этом акте величайшей государственной важности, который по своим последствиям равносилен полной и решительной победе над немцами.
Теперь, по прошествии «трезвого» года можно уже наглядно, воочию видеть, что наша деревня стала совсем другой. Изменилась и физиономия городов, особенно преобразился пролетариат.
Не слышно стало непристойной ругани на улицах, не видно стало истерзанных, оборванных пропоиц; исчезли драки, озорство, хулиганство; опустели полицейские каталажки и полегчало судебным следователям и мировым судьям».
Из этой выдержки мы видим, что вопрос пьянства для старообрядческих «непьющих» Клинцов был так же актуален, как и для страны в целом. Автор публикации связывает эту проблему, главным образом, с пролетариатом, но на самом деле, она возникла гораздо раньше появления в стране рабочего класса.
Кабаки и шинки (небольшие питейные заведения) существовали в Клинцах уже в 18 веке. Любопытными фактами делится с нами историк-архивист Людмила Осипенко в 4 номере газеты Десница за 2004 год. Её статья «Дело чёрное, или Похождения лжемонаха» раскрывает некоторые подробности уголовного дела 1798 года. Автор упоминает несколько шинков посада Клинцы и их целовальников (содержателей). «Козьма Иванов Рассоленок, крепостной крестьянин из села Смолевич, прибыл в посад Клинцы для выкупу заложенных в шинке на Слободке четырёх свиток..» и встретил там монаха Макария, «распивавшего кварту вина». Монах предложил Козьме ограбить Преображенский монастырь. И в это же день вечером они обчистили монастырский погреб. Награбленное продали шинкарке за 1 рубль 20 копеек и разошлись. Затем Козьма увидал своего знакомого, крестьянина из деревни Балдовки Ивана Афанасьева Криволесенка в кабаке на Слободке. Они «заказали вина, выпили, и Рассоленок стал звать Ивана к Ивке-кабатчику, чей шинок на базаре». Там встретившись с монахом Макарием, троица отправилась на новое дело в тот же монастырь. На этот раз преступники действовали жестче. Криволесенок огрел дубиной дьякона, а старца Игнатия «шмаргнул» так, что он не смог подняться. Дальше собутыльники стали пытать монаха огнём, требуя выдать деньги. В этот раз преступники забрали чекмень, три книги, два топора, кочергу и полтора рубля. « Вещи спрятали, а сами пошли к Ивке. Выпили потом ещё посидели в кабаке на городском валу на Почетухе».
«Козьму Рассоленка клинцовские жители схватили на Стодоле, а позже и Криволесенка взяли в шинке в Лопатне. Монах Макарий заложил краденые книги в кабаке у целовальника Лаврена, где и был схвачен».
Мы видим, что в шинках занимались не только продажей спиртного, но и не брезговали брать вещи в залог, скупать краденое. За это и понесли наказание целовальники казённых питейных домов Ивана Каменщикова – Ивка и Лаврен Брысь.
Нельзя сказать, что пьянство в то время носило массовый характер, но уже во второй половине 19 века этот вопрос поднимался на местном уровне. Так в «Трудах Черниговской комиссии по еврейскому вопросу» 1881 г. отмечается: « Наконец пьянство в народе, систематическое спаивание его с помощью большого числа питейных заведений, сделалось существующим фактом, и Правительство озабочено в настоящее время приисканием средств для устранения существующего зла». В приложении к тому документу Мглинский и Суражский предводитель дворянства сообщает: «В п.Клинцах десять лет назад было 80 шинков, а ныне 23 с патентами и более 50 беспатентных».
80 шинков! Для посада цифра внушительная и сравнима, пожалуй, только с постперестроечным временем 90-х годов 20 века.
Повторяет эту статистику и Клинцовский голова, указывая число патентов на продажу питей, выбранных (только!) евреями-шинкарями за 11 лет: « Оказывается, что в первые годы число патентов доходило до 80, потом оно быстро падает и в последние два года доходит до 23. Одновременно с уменьшением числа патентов развилась в такой же мере тайная продажа питей». Так же по его утверждению, шинкари « спаивают народ, а особенно фабричных рабочих, принимают вещи под залог, обсчитывают, укрывают краденые вещи, занимаются разорительным ростовщичеством, являются содержателями игорных домов и самых безобразных притонов». (Труды Черниговской комиссии по еврейскому вопросу. Свод мнений Городских и Посадских Голов. 1881г )
Питейные заведения располагались не только в Клинцах, но и в округе посада. Согласно « Планам дач генерального и специального межевания» шинки были в д. Балдовка (Березовка), д. Гнилуша (Сосновка), с. Смолевичи, д. Терехова Ельня Рудня (Рудня-Тереховка), х. Чекменовка. Причем Чекменовский шинок находился на тракте в уездный город Сураж и обслуживал помимо крестьян соседних деревень, ещё и всех проезжающих по этой дороге. Участки под эти кабаки принадлежали действительному статскому советнику Николаю Петровичу Бороздне.
Ромуальд Игоревич Перекрестов в работе «Клинцы, год 1917-й» книга 2 на 444странице ссылается на воспоминания Бакшина А.Т., из которых мы видим данные о продаже алкоголя в день в одном питейном заведении. « В Ивановском доме в 1894 году в посаде Клинцы открылась разливочная казенка. Устроился туда браковщиком. Разливали 50 вёдер в день, не больше». 1 «казенное» ведро в то время равнялось 12,3 литрам.
Жирную точку в деле производства и потребления алкоголя поставил 1914 год, когда в России в связи с войной был введён, так называемый, «сухой закон». В 1915 году, как бы приводя его результаты, в Клинцовской Газете появилась статья, автор которой отмечает, что « сильно повысилось благосостояние семей мастеровых и, несмотря на всё возрастающую дороговизну, несмотря на удвоившиеся цены продуктов первой необходимости – жалоб на безденежье не заметно. Напротив, население стало покупать такие продукты, которые прежде не фигурировали в его обиходе, например, – колбаса, свежая рыба, сласти и т.п.».
Однако не все спешили расстаться с пагубной привычкой. Жители посада шли на все возможные ухищрения, чтобы раздобыть спиртосодержащие жидкости. Один из таких способов описывает фельетон «В приёмной клинцовского врача» , опубликованный в местной газете за 1915 год.
« Кого не затронула настоящая война?
Положительно всех.
Главным образом – алкоголиков.
С тех пор, как запретили продажу водки, их жалкая участь не поддаётся описанию. Они, бывшие в пьяном виде: – господами, когда били своих слуг; – правителями, когда кричали: человек, водки!.. – великими людьми, – когда болтали вздор… – изобретателями, когда выдумывали новый напиток, – авиаторами, когда, наконец, вылетали из трактиров – теперь должны влачить жалкое существование.
Посмотрите, на кого они стали похожи!… Худые, измождённые, бродят они с понурой головой и ищут какого-нибудь доктора… А врач – их единственный спаситель. Последняя соломинка для утопающих алкоголиков… К нему идут они все. Все алкоголики вдруг заболели…».
Но от врача им надо было не столько средство от алкогольной зависимости, а всего лишь рецепт, по которому бедолаги покупали спирт в посадских аптеках. Особо страждущие пили политуру, древесный спирт, одеколон. Так что практика употребления технического спирта существовала ещё в царской России.
Обратимся к официальной статистике по стране. В 1913 году потребление алкоголя на душу населения составляло 4,7л., а в 1915г. – всего 0,2л. И это только по данным легальных продаж. С учётом подпольной торговли и употребления денатуратов эти цифры гораздо выше.
Число психически больных людей на почве алкоголизма в 1913г. – 10267 человек, а в 1915г. отмечены только единичные случаи.
В 1917 году запрет на продажу спиртного был продлён. 19 декабря 1919года В.И. Ленин подписывает постановление СНК РСФСР « О воспрещении на территории страны изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ».
1925 год считается годом окончания «сухого закона». С этих пор потребление алкоголя начинает заметно расти, но показателей уровня 1913 г. оно достигает лишь в 60-е годы 20 века.
Об актуальности проблемы алкоголизма в период правления Л.И. Брежнева говорят публикации в местной прессе. Одним из примеров тому служит интересная заметка в клинцовской газете «Труд» за 1974 год, размещённая в рубрике Операция «Борьба с пьянством» начальником медвытрезвителя.
« Надежда Тужикова работает на кухне столовой №3 от ресторана «Весна», живет в доме №135, кв. 37 по ул. Рябка. Но почему 8 марта её не было дома? Потому что валялась пьяная на улице имени Пушкина. Её дети в это время сидели голодные, а Тужикову пришлось доставить в медвытрезвитель, чтобы привести в чувство.
Пьянствовала она не одна, а с электросварщиком БМУ «Центротехмонтажа» Иваном Ильичевым, бывшим соседом по квартире. У того своя семья, дети. Но женщина, с которой всегда можно вместе выпить, оказалась дороже. Когда Тужикова лежала на холодной земле, Ильичев проявлял «рыцарство» и охранял её до тех пор, пока не подъехала машина медвытрезвителя. Заметив её издали, стал улепётывать.
И всё же её дальнейшая судьба волновала его. Поэтому кое-как доплёлся до медвытрезвителя, чтобы выяснить, хорошо ли там обошлись с нею. Стал стучать в окна в надежде, что выглянет Тужикова. Пришлось и его поместить в это учреждение.
Дорого обошлась обоим гулянка. Кроме пропитого, они уплатили по 15 рублей за медицинские услуги, по 10 рублей штрафу за появление в общественном месте в пьяном виде».
Статистика потребления алкоголя в России на сегодняшний день разнится и в среднем составляет 11,7 литров на душу населения. Напоследок хочется сказать, что по данным Всемирной Организации Здравоохранения, деградация и генетическое вырождение нации начинается с уровня потребления, равного 8л.
© Павел Чирков
