Ещё до прихода к власти большевики поставили перед собой задачу – дистанцировать церковь от власти и образования. О тотальном уничтожении религии в программе партии не говорилось. Давнюю мечту РКП(б) реализовали Советы, издав декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» или, как некоторые его называют, декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах». Каждому гражданину гарантировалась возможность безнаказанно «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». Конституция РСФСР 1918 г. добавила к прочим правам и свободам трудящихся «свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды». Такая поправка не просто позволяла выражать своё мнение относительно Бога, а фактически открывала дорогу для травли верующих.
Примерно в середине 1920-х годов богоборческая деятельность начала приобретать организованную форму. Глашатаев атеизма сплотило единое всесоюзное общество – Союз воинствующих безбожников (СВБ).
Посад Клинцы, где очень долго сосуществовали представители разных конфессий, действовал на антирелигиозную братию, словно красная тряпка на быка.
Просто взять и запретить веру в Бога не позволял закон и укоренившиеся традиции в обществе, поэтому, чтобы добиться хоть каких-то результатов, противники религии стремились навязать обществу свои взгляды всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
Бесспорно, в первые годы после Октябрьской революции руководство страны оказывало давление на церковь, но только лишь как на юридическое лицо. Государство интересовали главным образом её материальные богатства: земли, недвижимость, ценности. Сакральную часть вопроса предпочитали не трогать и даже шли на некоторые уступки верующим. Включительно до 1929 г. население беспрепятственно могло отмечать религиозные праздники наравне с праздниками государственными. Эти дни каждый год учитывались при составлении календарей и были отмечены как выходные.
В 1919 г. Совнарком РСФСР издал декрет «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям», подписанный лично В. И. Лениным.
В то же время государство поддержало создание религиозных и национальных коммун. Одно из таких трудовых поселений (еврейская сельхозартель Скачёк) появилось недалеко от Клинцов в районе села Займище.
В 1921 г. вышло обращение Наркомзема РСФСР « К сектантам и старообрядцам, живущим в России и заграницей», где в частности говорилось: «Мы знаем, что в России имеется много сект, приверженцы которых, согласно их учения, издавна стремятся к общинной, коммунистической жизни. Обыкновенно кладут они в основу этого своего стремления слова, взятые из «Деяний Апостолов»: «И никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее»…
И мы говорим сектантам и старообрядцам, где бы они ни жили на всей земле: добро пожаловать!».
На первый взгляд, характер этого документа совершенно не вписывается в сценарий богоборчества. Наоборот, здесь видна попытка найти точки соприкосновения между идеологией коммунизма и религией.
Разместить новопоселенцев целыми общинами планировали на пустующих угодьях. Для этой цели Народный Комиссариат Земледелия создал «Комиссию по заселению совхозов, свободных земель и бывших имений сектантами и старообрядцами», сокращённо ОРГКОМСЕКТ.
Достаточно быстро в самих Клинцах и в Клинцовском уезде с начала 1920-х годов стали расти общины баптистов и евангельских христиан, откликнувшихся на призыв Наркомзема. Группа евангелистов на территории Ущерпской волости Владимирского с/с основала посёлок с библейским названием Сигор, ставший впоследствии религиозным центром округи. Расположенный неподалёку хутор Ядем (Эдем) также был заселён протестантами.
«… целые посёлки входят в евангельские общины, причём чуть ли не каждое воскресенье в волостном центре (Ущерпье) происходит крещение вновь вступающих в реке Ипуть», – сообщала газета Труд в 1928 году.
С ростом новых религиозных сообществ открылись молитвенные дома в Клинцах, Мглине, Унече и на хуторе Будятинцы у гражданина Ф. Н. Селезнёва.
Напрасно думать, что большевики раскрыли свои объятья абсолютно для всех религий. Целью такой лояльности было ослабить влияние некогда господствующей православной церкви. Страницы печати тех лет пестрят фельетонами, сатирическими пьесами, карикатурами и памфлетами, объектом насмешек которых выступают священнослужители.
В таких произведениях местечковых авторов, как «Перемолились», «Как поп долги взымает», «Как обвенчались поповна Маня и мужик Ваня», попы и дьячки представлены в образе чуждого элемента и классового врага.
Что касаемо веры в целом, то эту тему до поры до времени старались глубоко не ворошить. Можно сказать, что пропаганда атеизма, по крайней мере, в Клинцах, находилась в зачаточном состоянии и не была через чур навязчивой.
С одобрения Комиссии по проведению декрета об отделении церкви от государства при ЦК РКП(б) в 1925 г. создаётся всесоюзная общественная организация «Союз безбожников» во главе с Емельяном Ярославским. С этого момента в богоборческие жернова попадало абсолютно любое религиозное течение.
В Клинцах тоже сформировались ячейки оголтелых атеистов, однако ряды их ещё не были столь многочисленными и сплочёнными, чтобы повлиять на сознание верующих. Чем могли похвастать клинцовские безбожники, так это редкими статейками да собраниями и лекциями в узком кругу. По признанию самих активистов: «До июня месяца антирелигиозная работа среди трудящихся Клинцовского уезда носила характер наскоков, да и то исключительно в религиозные праздники «Рождество» и «Пасху». Такие наскоки не давали никаких положительных результатов, так как зачастую подготовки не было и отсутствовали даже докладчики». (Труд № 183 12 августа 1928 г.)
В июне 1928 г. радикальные клинцовские атеисты объединились под крышей «Союза безбожников» и провели первый уездный съезд. Из 120 ячеек Брянской губернии, если верить докладчикам, 50 приходилось на округу Клинцов. Желающих «поставить крест» на религии в уезде насчитывалось порядка тысячи человек. Мужчины вступали в Союз чаще, чем женщины. Среди делегатов, пользующихся правом решающего голоса, значатся 47 рабочих, 20 крестьян, 39 служащих и 12 учащихся.
По итогам съезда самой «безбожной» волостью оказалась Суражская, она лидировала по количеству ячеек и членов организации. А Унеча и Мглин вообще не прислали своих представителей.
Ближайшие цели Союза перед собравшимися озвучил тов. Ефимов: «Организация сети ячеек безбожников на производстве – наша первейшая очередная задача».
Сказано – сделано. В числе первых появился атеистический кружок на фабрике им. Ленина. Спустя несколько месяцев после его открытия, товарищ Долгов отправил в газету Труд отзыв о работе фабричных пропагандистов: «Никакой работы кружок не проводил. На мой вопрос можно ли достать какую-либо литературу по антирелигиозным вопросам, организатор кружка ответил, что литературу обещали прислать, скоро начнём работать. Но, к сожалению, всё мертво у безбожников, никакой работы кружок не проводит».
«Не удивительно теперь и то, что в целом ряде волостей да и в самом городе Клинцах, если хорошенько проверить, то не у одного партийца найдутся иконы», – жаловался безымянный активист в августовском номере Труда за 1928 год. Как видим, клинчане, в том числе революционно настроенные, не особо торопились расстаться с верой в Бога.
В такой обстановке местные богоборцы не редко прибегали к помощи заезжих агитаторов.
8 сентября 1928 г. в ЦРКлубе прошёл первый публичный религиозный диспут «О Христе и христианстве» с участием представителей евангелистов с одной стороны и лектора Виленского с другой. Городская пресса, не вдаваясь в подробности интеллектуальной битвы, поспешила признать победу за атеистами.
«Лектор Виленский выявил в своём докладе классовый вред религии…
…вскрыл связь евангелистов с заграничными капиталистами».
Эти и другие топорные доводы врятли как-то могли тронуть слушателей и оставить «трещину в убеждениях» верующих.
Очередная порция мозгового штурма от Союза безбожников ждала Клинцы в 1929 году. На этот раз организация удвоила силы и пополнила свой арсенал новыми, порой сумасбродными идеями. Первым делом накинулись на вчерашних союзников по «коммунистической жизни» – «сектантов и старообрядцев». Ставка делалась на компромат и расчеловечивание как служителей культа, так и их последователей. Это в 1921 году они были «зарекомендовавшими себя выдающейся трудоспособностью, честностью, исполнительностью, прямотой и искренностью», а через 8 лет тех же людей в печати стали называть «жандармами», «белобандитами», «антисемитами», «конокрадами», «самогонщиками», «шарлатанами», «умалишёнными». Религиозные общины обвинялись в контрреволюционных заговорах, скупке краденного и, само собой, в человеческих жертвоприношениях. Автор заметки «Во Христе кулачки» вскользь упоминает «раскрытие шпионской шайки баптистов» в Брянске.
Следуя политике «разделяй и властвуй», Союз безбожников пробовал вбить клин в среде православных христиан, играя на чувствах классового неравенства. Как мантру повторяли агитаторы методичку следующего содержания: «Святые, в честь которых церковью установлены праздники, представляют собою такой букет: царей – 3, цариц – пять, царевен – две, великих князей – четыре, великих княжен – 2, князей – 34, княгинь – шесть, княжен – 1, бояр – 2, различного звания высшего духовенства – 196, низшего духовенства – 9, крестьян – 1, рабочих и ремесленников – ни одного».
«Праздник Пасхи – самый опасный праздник для здоровья», – утверждала советская пропаганда. И тут противники христианства действительно нашли за что зацепиться.
«На Пасху будет ещё пьянство, хулиганство, мордобои, одним словом, все те прелести, которыми так славились раньше и славятся ещё сейчас религиозные праздники». (Труд, 1929г.) Надо признать, что это не пустой лозунг, а констатация факта. На заводе Профинтерн в Бежице количество прогулов на следующий день после Пасхи возрастало более чем втрое.
Параллельно дискредитации религиозных праздников устраивались проверенные временем антипасхальные и антирождественские мероприятия.
Почему-то больше всех от богоборцев досталось именно Пасхе. Репетицией к антипасхальной акции 1929 года стала первомайская демонстрация. Приведём восторженное описание того дня со слов Л. Александрова:
«На рассвете прошёл маленький дождик…
Девять часов.
Первые гудки зовут демонстрантов на сборные пункты…
Спрятались тучи…
Улица имени Карла Либкнехта пополнялась народом…
Прошёл грохотун-грузовик, наполненный ряжеными. В нём: Муссолини, папа римский, раввин, поп и ещё им подобные. Стенки грузовика увешаны плакатами – Синагоги и церкви под школы!
У школьников на большом плакате красномордый генерал с «георгием» и обнажённым и отточенным клинком… На втором плакате два друга – церковь и синагога, а сзади большим планом буржуа во фраке и цилиндре с мешком денег и рядом надпись: «Вот, что скрывается за религией»» (Труд, №101, 1929г.).
Пасха в 1929 году выпадала на 5 мая. К праздничной дате Союз безбожников подготовил свою «культурную» программу. Поздно вечером 4 мая при клубе им. Ногина устроили антипасхальный карнавал. Играл духовой оркестр. На балконе выстроилась оживлённая очередь в тир, фойе заполонил профбазар. В шахматной комнате молодёжь с азартом резалась в домино и пинг-понг. А на углу клуба под открытым небом установили кинопроектор.
Пока в церкви шла пасхальная служба, у стен гортеатра ближе к полуночи собралась толпа богоборцев с факелами в руках. Под всполохи огней председатель губсовета Союза безбожников тов. Чикин заводил народные массы. После непродолжительного митинга факельное шествие атеистов двинулось по улицам Клинцов до горсада, где «на закуску» собравшимся обещали бесплатно крутить фильмы.
Спустя месяц, в Москве состоялся II съезд Общества друзей газеты Безбожник, который обновил название организации. Теперь Союз безбожников именовали не иначе как Союз воинствующих безбожников (СВБ), что ещё сильнее подчёркивало их агрессивные намерения.
К началу 30-х годов ХХ века всё чаще газетные полосы занимали сообщения о закрытии храмов и синагог, а также о добровольном отречении священнослужителей от сана. Вот лишь некоторые из них:
«Пионеры и школьники суражской фабрично-заводской семилетки на школьном собрании единогласно постановили изъять церковь и синагогу и переоборудовать их для культработы».
«Пленум Богородицкого сельсовета на своём заседании решил забрать церковь и переоборудовать её в школу семилетку».
«Коммунары «Красная звезда» отказались от религии и от кашерного мяса».
Священник села Антоновки Гордеевского района А. Н. Ефимов отказывается от служения религиозного культа».
«Днестров Ф. И. священник гор. Мглина Клинцовского округа отказывается от служения в церкви и снимает с себя сан священника». (Труд, 1930 г.)
Есть ли в этом «заслуга» СВБ? Бесспорно, они были причастны. Борец с религией И. Булатов, обращаясь к своим коллегам безбожникам, призывает снизить давление на верующих, тем самым признавая факт перегибов:
«Здесь следует также иметь в виду, что одной из важнейших задач в настоящее время является борьба с извращениями в антирелигиозной пропаганде.
Такими извращениями являются случаи закрытия церквей в административном порядке. В опубликованном 15 марта постановлении ЦК партии «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» по этому поводу говориться следующее: «Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе как с утверждения постановления сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответственности». (Труд, 1930г.)
Раз уж речь зашла об «извращениях», то упомянем ещё об одной инициативе безбожников, а именно о реформе календаря.
Организация настаивала ввести следующие изменения:
1) начинать новый год с октября месяца,
2) вести летоисчисление со дня Октябрьской революции по аналогии с фашистской Италией, где новая эра начиналась с 1922 года, то есть с первого вступления фашистов в Рим,
3) изменить все названия дней недели и месяцев,
4) ввести шестидневную неделю,
5) день отдыха отнести на первый день недели,
6) отменить все религиозные праздники,
7) помимо существующих революционных праздников ввести 7 новых (праздник советов, праздник науки, искусства и техники, праздник героев труда, праздник древонасаждений, праздник первой борозды, праздник урожая, день спартакиады),
8) установить школьные каникулы (осенние, ленинские, мартовские и майские).
Даже были мысли вместо церковных создать советские «святцы», в которые хотели внести «исторические события из борьбы трудящихся, а также имена великих вождей, принесших своими трудами великую пользу для человечества».
484 представителя клинцовских рабочих, служащих, «учительства и других культурных сил» единогласно поддержали все календарные нововведения. Соответствующее голосование состоялось 17 апреля 1929 г. во время приезда в Клинцы главного безбожника губернии товарища Чикина.
«Идя навстречу трудящимся», Советское правительство, в 1929 году действительно затеяло эксперименты с календарём, но к 1940 году от всех ноу-хау кроме отмены религиозных праздников отказались. Неудавшиеся преобразования отчасти напоминали проект, предложенный СВБ.
На этом фантазии воинствующих безбожников не исчерпали себя. В 1939 г. они представили свой вариант названия всех месяцев в году.
Январь – месяц Ленина
Февраль – месяц Маркса
Март – месяц революции
Апрель – месяц Свердлова
Май – месяц май
Июнь – месяц Советской конституции
Июль – месяц жатвы
Август – месяц мира
Сентябрь – месяц Коминтерна
Октябрь – месяц Энгельса
Ноябрь – месяц Великой революции
Декабрь – месяц Сталина.
Если бы мы до сих пор жили по такому революционному календарю, то, к примеру, дата 11 августа 2024 года читалась следующим образом:
Пятый день шестидневки месяца мира 107 года социалистической революции.
После 1930 года активность СВБ в Клинцах заметно снизилась, а с началом Великой Отечественной войны и вовсе прекратилась. В итоге те, кто навязчиво испытывал религию на прочность, сами оказались на задворках истории.
© Павел Чирков
