Лети, письмо приветное,
Лети в далекий край.
От нас поклон Калинину
В столице передай, —От всех больших и маленьких,
От жен и стариков,
От нынешних колхозников,
От бывших мужиков. Скажи, письмо, Калинину,
Что любим мы его —
Наставника, товарища
И друга своего.
М.В. Исаковский
Завод имени Калинина, памятники Калинину, улица им. Калинина. Имя этого человека в топонимике Клинцов может, пожалуй, сравниться с именем Владимира Ильича Ленина. Вроде бы ничего удивительного. Один – хоть и номинальный, но глава государства. Другой – его создатель. По большому счёту, Владимира Ильича связывает с Клинцами небезызвестное письмо рабочих Стодольской фабрики. А вот Михаил Иванович Калинин лично побывал в нашем городе. Причём дважды. Инструкторско-агитационный поезд, возглавляемый Калининым, останавливался на станции Клинцы в 1919 и в 1920 годах.
С предложением отправить «в народ» «агитацию на колёсах», точнее агитпарпоезда, в 1918 г. выступил Военный Отдел издательства ВЦИК. В августе того же года первый наскоро собранный и, как писали современники, «размалёванный» состав имени Ленина укатил в сторону Казани.
Главной миссией агитпарпоездов было установить тесную связь центров революции с периферией. В процессе таких вояжей проводилась разъяснительная работа с населением глубинки, инспекция местного руководства и его инструктаж, выслушивались жалобы. По ходу агитационных мероприятий гостям из столицы предстояло уловить настроение масс и направить его в нужное русло.
Как правило, агитпарпоезд состоял из 16 – 18 товарных и пассажирских вагонов высокого класса. Все они поражали своей начинкой. Здесь было всё, что рядовой обыватель и представить себе не мог. Для удобства сотрудников имелся душ, радио, телефон. Нашлось даже место под типографию и кинозал.
Каждый состав укомплектовывался 15 – 18 политработниками, при этом численность обслуживающего персонала не превышала 80 – 85 человек.
Внешнему оформлению вагонов отводилась не менее важная роль.
«Наружные стенки всех поездов расписаны художественною живописью и лозунгами. Первые работы по росписи были чрезвычайно неудачны. Стенки вагонов были покрыты футуристическими и символическими картинками, изображавшими огромных чудовищ, пожирающих революцию.
Большинство таких изображений были непонятны и вызывали часто недоумение местного населения.
У организации не было опыта в этом деле, художникам предоставлялась чуть ли не полная свобода действий». (Агитпарпоезда В.Ц.И.К. Их история, аппарат, методы и формы работы. Сборник статей под редакцией В. Карпинского. 1920 г.)
На одном из заседаний ВЦИК Калинин делился впечатлениями от поезда, на котором он первый раз оказался в Клинцах. В частности он говорил:
«Этот поезд с внешней стороны резко бросается в глаза своими рисунками, и когда я в первый момент подходил к нему, то, по совести говоря, мне немножко было страшно, так как этот поезд слишком уже своими разрисованными картинками бросается в глаза.
И я не думал, что представителям власти, может быть, не совсем пристойно ездить в таких поездах. Но когда я сделал одну поездку по Российской Советской Республике, то такой конфуз совершенно вытряхнулся из моей головы, и я понял, что такой поезд действует наилучшим образом на массы…
Население обходило его кругом, разбирало картины и спорило между собой (как грамотные, так и неграмотные), что из себя представляет данный рисунок. Мы слышали постоянные споры у того или другого вагона». (Выдержка из речи Калинина на заседании ВЦИК 23 октября 1919 г.)
С 1920 года от замысловатых художеств футуристов отказались в пользу приземлённой производственной пропаганды. Так взамен «чудовищ» на вагонных досках появились изображения субботников, ремонта мостов, починки шоссейных дорог, разработки торфяных болот и тому подобное творчество. Содержание картин, также как и формат лозунгов, предварительно обсуждались и согласовывались специальной редакцией при участии товарища Карпинского. А эскизы проходили строгий отбор под надзором художника-консультанта И. Нивинского.
Необычным замыслом и ярким исполнением художественное оформление агитпарпоездов приводило в восторг не одних только советских граждан, но и делегации из Чехословакии, Англии, Франции.
В 1919 – 1920 гг. по железным дорогам необъятной страны Советов колесили всего 5 агитпарпоездов:
1. Им. Ленина,
2. Октябрьская Революция,
3. Красный Восток,
4. Советский Кавказ,
5. Красный Казак.
За 2 года М. И. Калинин бессменно руководил поездом «Октябрьская Революция».
Не смотря на то, что этот состав отличился наибольшим количеством выездов, его работу в то время нещадно критиковали на страницах революционной печати.
«Однако, необходимо указать, что как само количество рейсов, так и характер работы этого поезда существенно отличается от поездов всех других агитпарпоездов… Перед поездками не велось никаких подготовительных работ с политработниками. Последние собирались за несколько дней до отправки посредством телефонограммы тов. Калинина в Наркоматы. Продолжительность рейсов этого поезда обычно сводилась в среднем к 3 неделям со средней затратой времени на стоянках в 10 – 12 часов, в то время как все другие агитационно-инструкторские поезда тратили на поездку до 3 месяцев, а на стоянку 2 суток.
Характер работы поезда «Октябрьская Революция» также коренным образом отличается от работы всех остальных поездов (и парохода) организации. В то время, как все агитпарпоезда ведут более или менее глубокую инструкторскую работу, поездки поезда «Октябрьская Революция» сводятся, в общем, к политической демонстрации и поверхностному инструктированию». (Агитпарпоезда В.Ц.И.К. Их история, аппарат, методы и формы работы. Сборник статей под редакцией В. Карпинского. 1920 г.)
5 июня 1919г. «Октябрьская Революция» отчалила из первопрестольной по маршруту: Москва – Гжатск – Вязьма – Дорогобуж – Ярцево – Смоленск – Витебск – Орша – Шклов – Могилёв – Жлобин – Гомель – Бобруйск – Минск – Новозыбков – Клинцы – Унеча – Почеп – Брянск – Бабынино – Калуга – Малоярославец – Москва. Это был второй рейс в истории агитпарпоезда.
Утром 23 июня 1919 г. на станции Клинцы высокопоставленного гостя с нетерпением ожидала многочисленная толпа встречающих. По прибытии поезда перед вокзалом организовали митинг, на котором «всероссийский староста» призывал клинчан бить врагов Советской власти, выпускать больше сукна, кож и металла.
Следующей точкой выступления Калинина стал Нардом, где Михаил Иванович пытался обрисовать собравшимся текущую ситуацию в стране и прояснить задачи молодой Советской республики, попутно призывая крестьян и рабочих «добросовестным трудом крепить мощь своего государства». Напоследок, как писала газета Труд, «председатель ВЦИК произнёс речь перед советско-партийным активом в городском парке».
Возымел ли первый визит Калинина в Клинцы хоть какой-то положительный эффект? Скорее нет, чем да.
Весь 1919 год был неспокойным. Фабрики работали с перебоями, не хватало топлива и сырья. Добровольно-принудительная мобилизация на фронт, голод и постоянный рост цен на продукты усиливал недовольство народа.
«Дороговизна была неимоверная, и положение рабочих отчаянное. Они вынуждены были ультимативно требовать сукно, мануфактуру и кожу, чтобы их обменять на хлеб, и вместе с этим настойчиво требовали от правления союза принять решительные меры для получения продовольствия…
Без решения этого проклятого вопроса нечего было и думать о какой-либо профессиональной работе. Продовольственный вопрос заслонял собой всё и не сходил с повестки заседаний правления», – так охарактеризовал Ф. Евгеньев масштаб кризиса 1919 года в Клинцах в своей книге «Сто лет клинцовской шерстяной промышленности».
24 марта 1919 г. в Гомеле разгорелся Стрекопытовский мятеж. 28 апреля начался крестьянский бунт в селе Великая Топаль. 26 апреля против отправки на фронт митинговали клинцовские рабочие. Надо признать, что широкие слои населения не испытывали восторга от новой власти. По этой причине, призывы Калинина бить врагов страны Советов и требовать от полуголодных работяг больше продукции не воспринимались ими всерьёз.
Вопреки поздним публикациям в советской литературе, первый приезд «всероссийского старосты» в Клинцы коренным образом ничего не изменил.
Голод, запредельная стоимость продуктов, отсутствие стабильных поставок сырья на производстве перекочевали в следующий, 1920 год. Тот же Евгеньев подчёркивал, что «по данным протоколов правления, 1920 год оказался очень тяжёлым».
«Вследствие хронического недостатка в продовольствии, хищения на фабриках не прекращались, и для борьбы с ними приходилось принимать чрезвычайные меры. Сплошь и рядом рабочие бастовали, неуклонно требуя кожу и сукно. Дисциплина падала, производительность временами опускалась до нуля и, по выражению тов. Кузьмина, «рабочие работали только в дни выдачи продовольствия». Центр же требовал всё больше и больше сукна для обмундирования Красной армии». (Ф. Евгеньев, Сто лет клинцовской шерстяной промышленности. 1926 г.)
Чекисты Суражской УЧК просили своё начальство выделить им продуктовый паёк, так как «существование на получаемое нами содержание при теперешней дороговизне на рынке – прямо не возможно».
Советско-польская война 1919 – 1921 гг. помогала тянуть на дно и без того переживающую не лучшие времена экономику страны. В августе 1920 года началось отступление на Западном фронте. Осенью полякам сдали Минск.
В такой обстановке Михаил Иванович Калинин снова отправился в Клинцы.
К удивлению, второй визит в наш город пусть номинального, но всё же главы государства на несколько десятилетий выпал из истории. Восстановить историческую справедливость помогли сотрудники краеведческого музея и группа старых клинцовских большевиков. Отсутствие упоминания где-либо о таком важном событии задело за живое коммунистов со стажем. 25 декабря 1969 года они направили коллективное письмо в Клинцовский горком КПСС.
«С сожалением следует отметить, что ни в очерках «Истории Брянской организации КПСС», ни в специальном выпуске «Блокнота агитатора» за 1969 год, в котором довольно подробно и правильно, с нашей точки зрения, описан приезд с агитпоездом летом 1919 года М. И. Калинина на Брянщину и северную часть Черниговщины… ничего не сказано о вторичном приезде М. И. Калинина в октябре 1920 года на Брянщину. Больше того, даже дирекция музея имени М. И. Калинина и радиопередача в Москве ничего не сказали об этом и в ноябре 1969 года, когда отмечали годовщину со дня рождения М. И. Калинина. Это и побудило нас к написанию настоящей статьи. Наши советы, пожелания музейным работникам г.г. Клинцы, Новозыбкова, Брянска, Москвы, выступления в мест. печати… не дали и не дают положительных результатов, всячески игнорируются под разными предлогами. «Нам, де, ничего не известно, нет материалов». Мы же не можем молчать».
Действительно, музей Калинина в Москве не имел материалов, свидетельствующих о пребывании Михаила Ивановича на клинцовской земле в октябре 1920 года. О чем и уведомили клинчан замдиректора музея по научной части Л. И. Гуськова и заведующая экспозиционным отделом А. А. Смоляницкая.
Единственное подтверждение словам старых партийцев отыскалось в «Известиях» СУражского Исполнительного Комитета (№124 от 6 октября 1920 г.). Пребыванию товарища Калинина в Клинцах отвели целую страницу газеты. Большую часть печатного пространства заняла речь председателя ВЦИК, которую он произнёс на торжественном заседании в Нардоме.
О приезде дорого гостя объявил тов. Шалюпа и после шквала аплодисментов предоставил ему слово. Михаил Иванович традиционно поприветствовал клинчан и начал говорить о положении на фронте, которое, кстати, на тот момент было не в нашу пользу.
«Красная Армия к настоящему времени отступила на 300 вёрст. Мы на подступах Варшавы получили от поляков такой же удар, какой был нами нанесён им раньше. В настоящее время кризис прошёл и теперь происходит уравнение сил…
В связи с изменением положения на фронте изменяется и международное положение Советской России. Ввиду наших побед, Антанта должна идти на мирные переговоры с нею».
Уже с первых предложений ясно, что Калинин выдавал желаемое за действительное. Заявления об уравнении сил с Польшей или же об ощутимых победах на фронте в начале осени 1920 года, мягко скажем, было преувеличением. В сентябре Красная Армия оставила Кобрин и Ковель. В ходе печально известного Неманского сражения войска РККА Западного фронта были разгромлены, тысячи красноармейцев погибли и попали в плен. А 12 октября польские подразделения захватили Минск и Молодечно.
Как мы знаем, Советы проиграли войну с Польшей и были вынуждены выплачивать её огромную сумму денег и пойти на территориальные уступки.
Далее по тексту идут упрёки в адрес Антанты, и проскакивает надежда на «возможность свергнуть буржуазию во всех других странах». После чего Калинин перешёл к вопросам народного хозяйства:
«Рабочий день добровольно увеличивается на 2, 3 и 4 часа. Тысячи крестьян работают принудительно на заготовке топлива».
Быть может, в каких-то уголках страны и радовались увеличению рабочего дня или принудительному труду крестьян, но только не в охваченных голодом Клинцах. Дабы не спровоцировать лишних возмущений, такая информация, скорее всего, предназначалась для ушей руководящего состава городских и уездных организаций, перед которыми, в общем-то, и проводилось это выступление.
При условиях, которые описывал Евгеньев, требовать от клинчан большего, ничего не дав взамен, было просто бессмысленно.
Виновником голода и ожесточённой борьбы в стране Калинин назвал английское правительство. Имя премьер министра Ллойда Джорджа трижды звучало в зале Нардома.
В 1920 г. советский писатель и политический деятель А. Т. Радзишевский, изучив опыт революционной пропаганды, указал на одну из грубейших ошибок в работе агитпарпоездов за 1919 – 1920 годы:
«В нашей массовой специализированной агитации мы должны отказаться от истёртых и порядочно прискучивших её путей. Не следует говорить грузчикам и ловцам о Ллойд Джордже, Мильеране, Клемансо и прочих носителях империализма. Это рабочие и даже крестьяне легко могут прочитать в каждой газете, услышать на митингах, проводимых своими силами. Даже коммунисты какого-нибудь забытого всеми Пошехонья говорят об английских империалистах и Врангеле, но они не умеют связать деятельность этих империалистов и контр-революционеров с общественными нуждами данного уголка».
С этой точки зрения, британские «нарративы» Калинина прошли «мимо кассы».
И всё же нельзя сказать, что речь всероссийского старосты полностью провальна. Михаил Иванович даже из видимых минусов старался выйти в плюсы.
«Наши враги говорят, что Советская власть держится на штыках, что штыки заставляют рабочих и крестьян выполнять постановления правительства, что рабочие и крестьяне ругают Советскую власть. Это правда – признавался Калинин и тут же виртуозно парировал сам себе. – Но на одних штыках не продержишься. Ругают же Советскую власть за те недостатки, без которых обойтись ни в коем случае нельзя».
Аналогичный приём был использован им под занавес выступления.
«Западная буржуазия говорила Ленину: «Ваши рабочие, крестьяне подведут, вы их не научите управлять государством». Да это так.
Мы знали это.
Но неужели можно было ожидать способности к управлению государством со стороны тёмных, забитых царским правительством рабочих и крестьян?
И если мы имеем возможность содержать миллионную армию, одевать, обувать и вооружать её при таких тяжёлых условиях, то разве при мирных условиях мы не сможем поставить на ноги нашу промышленность и производство».
Сорвав овации партийной верхушки и представителей общественных организаций, Михаил Иванович отправился поговорить с ткачами на Стодольскую фабрику.
Знал ли Калинин об упадке производства в Клинцах, о бешеных ценах на продукты, о настроениях в обществе? Определённо знал. Поэтому сходу дал понять собравшимся, что хорошо осведомлён про их беды и сразу обозначил приоритетную задачу – восстановить и сохранить промышленность.
Рабочим обещалось «милитаризовать» особенно важные для государства предприятия, а их сотрудников приравнять к красноармейцам. Трудящиеся таких заводов и фабрик наравне с солдатами в первую очередь обеспечивались всем необходимым. В обмен на такие «привилегии» «рабочие милитаризованных фабрик должны приложить все усилия, чтобы одеть Красную Армию».
Однако Калинин не уточнил – коснутся ли эти новшества клинцовских предприятий или нет.
После слов о милитаризации. Оратор сместил акцент монолога на польский фронт, Врангеля и Ллойда Джорджа.
Финал пребывания нашего героя в Клинцах, словно компьютерная игра, имеет две концовки.
Первая изложена в письме клинцовских старейшин РКП(б) от 26 сентября 1970 г., адресованном краеведческому музею. Вторая – в книге краеведа М. Черного («Клинцы и клинчане» , 1993г.), где автор ссылается на воспоминания участника тех событий М. П. Шалюпы. Странно, что этот человек фигурирует в обоих источниках.
Перед отъездом из города Калинин пригласил к себе в вагон представителей местного руководства.
По версии письма в ККМ, беседу Михаил Иванович подытожил следующим образом:
«Хотел вас, товарищи, угостить скромным обедом, да извините, у меня нет хлебушка. Зерно и др. с/хозяйственные продукты у кулаков и зажиточных крестьян вашего уезда. Они добровольно не хотят помогать Советской власти. Такие вот дела. Хлеб у них придётся брать принудительно».
М. Черный совершенно иначе преподнёс слова Калинина:
«- Хотел вас угостить, товарищи, обедом, да извините, у меня нет хлебушка, – сожалел Михаил Иванович. – Правда, селёдочка астраханская есть.
На стол была подана селёдка и немного вареного картофеля».
Не исключено, конечно, что оба варианта дополняют друг друга.
В целом визит Калинина укрепил позиции большевиков уезда, позволив им дальше беспрепятственно проводить жёсткую политику военного коммунизма. Простым рабочим оставалось довольствоваться ожиданием мирного, сытого будущего и расписными вагонами агитпарпоезда.
© Павел Чирков
Благодарим сотрудников Клинцовского краеведческого музея и лично Любовь Анатольевну Полыновскую за помощь в подготовке материала.
