37 лет назад произошла одна из крупнейших техногенных катастроф современности. Её до сих пор раз за разом переосмысливают во всём мире.
Авария на Чернобыльской АЭС им. Ленина легла в основу множества книг, фильмов, анекдотов и даже игр. В переработанном виде трагедия стала приобретать некую фантастичность и лёгкий налёт романтики, всё дальше уводя последующие поколения от истинного понимания этого бедствия и его чудовищных последствий.
Чернобыльская катастрофа относительно недавно вошла в архив исторических событий нашего города. Поэтому ещё свежи воспоминания о роковом для многих 1986 годе. Уверены на все сто процентов, что нашим читателям есть чем дополнить картину событий.
Не подбивая итоги, и не зарываясь глубоко в цифры отчётов, мы решили напомнить о том, что происходило в Клинцах и Клинцовском районе в первые месяцы после ЧП на атомной станции, и как, прежде всего, восприняли это сами жители.
Взрыв на четвёртом энергоблоке АЭС случился 26 апреля. Только через два дня Политбюро ЦК КПСС постановило: «Подготовить и опубликовать сообщение для печати об аварии». 28 апреля мало кто из граждан придал значение словам диктора из программы «Время»:
«От Совета Министров СССР. На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Повреждён один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия».
Эта новость была продублирована узкой, еле заметной полоской в газете «Известия» от 29.04.1986г.
В последующие несколько дней центральные органы печати уверяли, что оснований для беспокойства нет, уровень радиации в районе АЭС снизился, «работа предприятий, колхозов, совхозов и учреждений идёт нормально».
«Радиационная обстановка на территориях Украины и Белоруссии стабилизируется с тенденцией к улучшению», – заявляла 6 мая столичная «Правда». Брянская область ещё не упоминалась в списках пострадавших регионов. Хотя радиометрический анализ почв у нас проводился, но по каким-то причинам результаты этих обследований широко не афишировались. Ставить под сомнение правдивость заявлений центральных СМИ в советском государстве было не принято. Замалчивание проблемы и, как следствие, обстановка неведения ни к чему хорошему не привели.
В то время как средства массовой информации вешали лапшу на уши простых граждан, в самом разгаре шла посевная. Люди из Клинцов с семьями отправлялись в район помогать своим родственникам. Существовала ещё такая добрая привычка. Какую дозу радиации получили они, никому не известно.
К нам в руки попала «Карта плотности загрязнения почвы с.х. угодий в с-зе Волна Революции Клинцовского района Брянской области», составленная по материалам радиологического обследования 14. 06 – 19. 06 1986г. Документ с пометкой «для служебного пользования».
На ней показаны участки с загрязнением мене 10 Ки/км2 и от 10 до 40 Ки/км2 (Кюри на квадратный километр). Наиболее «грязные» пятна вырисовываются на колхозных землях и огородах населённых пунктов: Березовка, Песчанка и Суббовичи.
Ещё одна папка, с которой удалось поработать, подписана: «Материалы радиологического обследования сельскохозяйственных угодий колхоза «Волна Революции» Клинцовского района, Брянской области. г. Брянск. 1986г.».
Обследование проводилось с 23 по 27 июня 1986 года Брянской областной проектно-изыскательской станцией химизации сельского хозяйства. Специалисты определяли уровень гамма-излучения и отбирали образцы почв, чтобы установить суммарную бета-активность указанных объектов.
Для измерения использовали приборы СРП 68 01 и ДП – 5. Сейчас такие можно встретить разве что у коллекционеров антикварного оборудования.
Суммарную активность определяли на ДП – 100.
Максимальные показатели плотности загрязнения обнаружили на пашне и достигали 37,8 Ки/км2. Из радиоактивных элементов по результатам проверки особенно выделяли Цезий – 137, Цезий – 134. На них приходилось 50% бета-активности. Упоминается и Стронций – 90.
На основании имеющихся замеров председатель Брянского агропромышленного комитета Е.М. Есликов утвердил «Временные рекомендации по ведению агропромышленного производства Брянской области на территориях Красногорского, Новозыбковского, Клинцовского, Климовского и Гордеевского районов, подвергшихся радиоактивному загрязнению». Главными целями на летне-осенний период 1986 года ставилось: «проведение уборки урожая при минимальном воздействии радиоактивного загрязнения почв и растений на здоровье работающих и проживающих на этих территориях людей; обеспечение получения наибольшего количества чистой продукции и недопущение её загрязнения, предотвращение распространения загрязнений территорий, поверхностных и грунтовых вод».
По плотности загрязнения почв районы были разбиты на 9 групп:
1. до 10 Ки/км2
2. 10 – 40 Ки/км2
3. 40 – 120 Ки/км2
4. 120 – 200 Ки/км2
5. 200 – 350 Ки/км2
6. 350 – 500 Ки/км2
7. 500 – 1000 Ки/км2
8. 1000 – 2000 Ки/км2
9. свыше 2000 Ки/км2
Восемь из них выделены в пострадавших районах области.
Каждой из групп соответствовали свои правила ведения хозяйственной деятельности. Дозиметрический контроль продуктов стал обязательным. Овощи и фрукты требовалось промывать 2 – 10 раз. Молоко, в котором показатели радиации выше ВДУ (временно допустимых уровней), подлежало переработке на сыр, творог и масло. По новым стандартам, утверждённым 16 мая 1986 года Госагропромом СССР, допускалось изготовление колбасных изделий из слегка «фонящего» мяса. Население наиболее пострадавших районов в добровольно-принудительном порядке обязали сдавать продукты животноводства на переработку. Забой скота разрешался только на специальных бойнях.
Начиная с 4 группы (120 – 200 Ки/км2) запрещалось собирать дикорастущие плоды, грибы, ягоды и лекарственные травы.
Чтобы снизить поступление радионуклидов в растения и организм животных, учёные советовали использовать цеолит. Для справки: Цеолиты – это минералы, отличающиеся хорошими ионообменными свойствами. Иными словами – это превосходный адсорбент.
Рекомендации эти хоть и с ограничениями, но предполагали ведение сельхоз работ во всех загрязнённых районах независимо от уровня радиации.
По колхозам и совхозам с завидной регулярностью стали «гастролировать» представители администрации. Площадками для их выступлений служили фермы, клубы, школы. Иногда сход устраивался прямо у сельмагов, где по бумажке зачитывался заранее заготовленный текст. На подобных выступлениях «люди из города» инструктировали колхозников, как жить в условиях радиоактивного загрязнения. Острых вопросов из толпы лекторы старались избегать.
Как видим, про отселение людей и завоз чистых продуктов речь ещё не велась. Все думали обойтись “малой кровью».
Самыми опасными для жителей Клинцов считают первые полтора месяца, когда на городскую округу выпала основная масса радиоактивных осадков, в том числе содержащих Йод – 131.
1 мая – праздник весны и труда в стране Советов из года в год отмечали масштабно. Характерной особенностью торжества были многолюдные демонстрации. Коллективы рабочих и служащих, школьников и студентов огромным потоком шли по улицам города.
В 1986 году, невзирая на трагедию, власти не отказались от праздничного шествия. Не было распоряжения сверху. По рассказам Н. И. Мурашова, в тот день их, учащихся СГПТУ №4, как обычно, собрали во дворе училища. Сверкая кокардами ПТО на синих казённых фуражках, ребята выдвинулись к парку им. Воровского, где начиналось шествие. Про какую-то там радиацию никто и словом не обмолвился. Колонна беззаботно шагала мимо Дома Советов в клубах невидимой радиоактивной пыли.
Наверное, только ленивые не упрекают партийное руководство за ту первомайскую демонстрацию. Но почему-то без внимания осталось ещё одно массовое мероприятие, где люди получили ещё большую дозу облучения, чем шествуя с транспарантами «Мир! Труд! Май!» и «Слава КПСС!». И руководящие органы в этом случае были ни при чём.
Все православные 4 мая 1986 года отмечали светлый праздник Пасхи. А Радоница приходилась на 13 мая. В этот день, как мы знаем, в нашем регионе поминают усопших родственников. По традиции, перед этими датами наводят порядок на могилах своих родных. Тысячи клинчан в первые майские дни разъехались по сёлам и деревням, чтобы прибраться на кладбищах. Люди сгребали прошлогодние листья и сухую траву, не подозревая о таящейся опасности. С мусором не церемонились, а тут же сжигали. Такие костры превращались в маленькие реакторы, которые усиливали распространение радиоизотопов.
Тревожным звоночком для населения СССР явилось запоздалое выступление по телевизору М. С. Горбачёва. Это произошло 14 мая. Слова Генсека КПСС заставили серьёзней отнестись к Чернобыльской аварии.
Пока руководство не спешило знакомить общественность с обстановкой на Брянщине, население самостоятельно находило информацию. Постоянные вояжи «шишек» из центра, зачастившие вертолёты и обрывочные данные от родственников из соседних республик вынуждали делать свои выводы, естественно, не всегда верные. Слухи, умноженные на фантазии, рождали самые невероятные домыслы. По их количеству и разнообразию Клинцы не отличались от Новозыбкова или Красной Горы.
На ум приходит история про жёлто-зелёный налёт на лужах, который многие панически принимали за ту самую пресловутую радиацию. Ошибочное мнение так сильно утвердилось, что до сих пор некоторые уверены в этом. Откуда взялась такая уверенность, никто вразумительно ответить не может.
Миф про необычные лужи разоблачили биологи. В мае месяце на юго-западе Брянской области цветут берёза, ель, сосна. Частички пыльцы этих деревьев оседают вместе с дождём. Они-то и окрашивают воду. Ни Цезий – 137, ни Йод – 131 не участвуют в этом процессе.
Особо впечатлительных смущал «радиоактивный» цвет самих туч. В некоторых сёлах считали, что хороший урожай будет на тех участках, где больше радионуклидов.
Немного проще искать правду было тем, кто мог лично измерить уровень радиации. Летом 1986 года в семье автора этих строк имелась такая возможность. Старенький ДП – 5 по знакомству раздобыли на местной ТЭЦ.
Замеры проводились как в самих Клинцах, так и за городом. Итогом таких самодеятельных исследований стала покупка билетов на поезд до Черноморского побережья. В том году нам впервые пришлось отказаться от сбора грибов и ягод.
Интересны воспоминания Михаила Петровича Воронкова, который в 1986 году работал в должности начальника штаба Гражданской обороны на Клинцовском автокрановом заводе им. Щорса.
После трудового дня Михаила Петровича прямо из дома срочно вызвал к себе начальник предприятия. Даже машину специально за ним прислали. Вроде ничего сверхъестественного в этом не было. Причина столь позднего визита могла быть любой. Тем более, каждый год в мае проводились плановые учения Гражданской обороны.
В кабинете директора к тому времени собралось всё руководство завода. Присутствующим объявили об аварии на ЧАЭС. Начальнику штаба ГО дали задание организовать пост радиационного контроля. В течение трёх последующих суток нужно было наблюдать за уровнем радиации. Для этих целей выделили директорский автомобиль с водителем и расходники для измерительных приборов. Пост предложили сделать на выезде из города у филиала завода Щорса. Вооружившись ДП – 5, Михаил Петрович, не медля, помчался на замеры. В 21:00 уже появились первые результаты.
Обычно во время учений стрелка прибора всегда стояла на нуле, а тут вдруг дозиметр зашкаливал.
В дальнейшем пост перенесли на 7км трассы Клинцы – Гордеевка. До прибытия военных днём и ночью там дежурили простые сотрудники автокранового завода. С тех пор на этом месте сохранилась эстакада, где выявляли и обрабатывали заражённую технику.
Уже через несколько дней после трагедии в правительстве СССР стало очевидно, сил для ликвидации последствий ЧП недостаточно. Требовалась срочная мобилизация дополнительных ресурсов.
В августе клинчанин Сергей Анатольевич Боленок, как и тысячи советских граждан, получил повестку на военные сборы. Такие не редко проводились в Советском Союзе. Мобилизованных взрослых мужиков из-за внешнего вида в шутку называли «партизанами». Через два-три месяца «партизанщины» солдаты возвращались к привычной гражданской жизни. Но не в 1986 году.
Со слов сына Сергея Анатольевича, работники военкомата ничего толком не объясняли. Подробности узнавали уже в части, к которой прикомандировывались призывники.
Сергей Анатольевич в составе воинского подразделения принимал участие в дезактивационных работах на территории УССР, а также в Злынковском и Красногорском районе Брянской области. Через несколько месяцев службы тяжело заболел и был отправлен домой. В 1988 году его не стало. Медицинскую карточку засекретили. Точные причины смерти родным не сообщили.
Все эти события происходили на фоне информационной неразберихи, полуправды, а местами и откровенной лжи. Не случайно Юрий Евгеньевич Лодкин в своей книге «Русская зона Чернобыля» называет пострадавшую Брянщину «зоной умолчания».
В народе восприятие радиоактивной угрозы разнилось от игнорирования до преувеличения. Тем временем катастрофа забирала жизни и здоровье людей. Хаос догадок постепенно сменялся реальностью.
© Павел Чирков
Благодарим за помощь в подготовке материала Дмитрия Боленка и Михаила Петровича Воронкова.
